Принцессы немецкие – судьбы русские - стр. 8
О том, насколько хороша была память и насколько пылко воображение, свидетельствует поразительный факт: впервые оказавшись в Петербурге всего на один день (двор тогда пребывал в Москве и юная кандидатка в невесты должна была спешить на встречу с императрицей Елизаветой), девочка сразу попросила свою свиту провезти ее тем путем, которым во время переворота ехала Елизавета Петровна от казарм Преображенского полка к Зимнему дворцу, – к власти. Если не родство с Бецким, то уж его рассказы наверняка вызвали у маленькой немецкой принцессы острый интерес к России. И к русской короне тоже…
В Цербсте, находившемся до объединения Германии на территории ГДР, особенно бросается в глаза разница между восточной и западной частями нынешней ФРГ. Здесь тоже чисто, тоже много цветов, но все заметно беднее. Дворец герцога Ангальт-Цербстского Иоганна, дяди Фике, у которого она подолгу жила, разрушенный в годы войны, до сих пор не восстановлен. Причина до боли знакомая: нет денег. Память Екатерины Великой здесь глубоко чтят. В одном из немногих сохранившихся после бомбежек старинных особняков – посвященный ей музей. Интересных экспонатов немного, но хранят их любовно. По-русски говорят хорошо, а главное – охотно. Рассказывают (правда, не слишком уверенно), будто бы нашелся спонсор, который поможет восстановить дворец. А вот за парком ухаживают сами и гордятся, что он такой же (ну, почти такой же…), как при ней. Главная дорожка носит ее имя. Парк так неназойливо ухожен, а оттого так естествен, что веришь в его первозданность. И не составляет труда перенестись почти на три века назад и представить, как по этой вот дорожке, плавно огибающей зеркальный пруд, гуляют двое: маленькая девочка и высокий статный молодой мужчина, как увлеченно они беседуют, с каким пониманием и нежностью смотрят друг на друга.
И так смотрели они друг на друга до конца его дней. Он прожил долгую жизнь, а она, хотя и была намного моложе, пережила его всего на год. Перенесла его уход очень тяжело, хотя и понимала: смерть для него – избавление. Последний год он был парализован и совершенно беспомощен.
Она высоко ценила Бецкого не только за преданность, но и за всестороннюю образованность, незаурядный ум, отменный вкус и безупречную честность. Доверяла ему дела, в которых ни на кого другого не могла положиться. Известно, что строительство всегда было и остается весьма «взяткоемким». Поэтому руководить Канцелярией от строений императрица поручила именно Бецкому. Без утверждения Комиссии в столице нельзя было построить ничего мало-мальски значительного. Екатерина знала: ни на какие уступки тем, кто может нанести ущерб красоте города, Иван Иванович никогда не пойдет. А уж попробовал бы кто-нибудь нарушить высотный регламент, соорудить здание выше Зимнего дворца! Под руководством Бецкого или с его разрешения в Петербурге построено много. Достаточно вспомнить только гранитные набережные Невы, дивную фельтеновскую решетку Летнего сада, его собственный дом по соседству с этим садом. В этот дом часто приезжала Екатерина. Здесь она чувствовала себя свободнее, чем в собственном дворце: там слишком много любопытных глаз и ушей. Здесь можно говорить свободно, не опасаясь, что подслушают. Бецкой был, пожалуй, единственным (исключая Потемкина), кому разрешалось спорить с государыней. Она любила его. Как воспитателя? Как мудрого советчика? Как человека, открывшего ей Россию? Или как отца? Русского отца…