Принцесса вандалов - стр. 42
– Напротив! И мы теперь же назначим дату. Все что мы сегодня слышали – лишь материал для размышления и обсуждения в ходе будущих встреч.
– Да, но… – продолжал настаивать Фуке.
– Распахните окно и выкрикните имя Мазарини: вы увидите, что будет. Говоря это, я не открываю вам ничего нового. Не вынуждайте меня подозревать, что день Соломы был делом ваших рук, господин аббат! Как подготовка благородной сцены отречения.
Гнев внезапно вспыхнул в глазах молодого человека.
– Вы можете думать все что вам угодно, – возвысил он голос, – но у господина принца нет больше войска, которое позволило бы ему идти против воли короля!
– У него есть войска в Гиени, которые Испания…
– А вот этого я не желаю слышать! Наш враг не должен участвовать в решении наших внутренних дел! – провозгласил он с пафосом.
– Что ж, значит, пока остановимся на этом.
Следующая встреча была назначена на будущую неделю.
Де Конде и Месье, узнав о том, как проходили переговоры, одобрили Изабель и даже посоветовали ей немного смягчить тон.
Изабель была очень удивлена, когда лакей доложил ей о приходе аббата Фуке.
Аббат приехал в то время, когда Изабель позировала художнику.
Она сидела в гостиной у окна, освещенная светом ясного осеннего дня, и старалась не двигаться, что при ее живом характере давалось ей нелегко. Одета она была в бархатном платье глубокого темно-красного цвета, оттенявшего красоту ее обнаженных плеч, груди и рук и служившего великолепным фоном для длинного ожерелья из крупных грушевидных жемчужин. Второе жемчужное ожерелье из круглых жемчужин обвивало ее лебединую шею. Одна рука лежала на коленях, играя жемчужным ожерельем, отливающим перламутровым блеском, другая опиралась на подушку, лежавшую на маленьком столике.
Но на полотне, над которым трудился художник, – молодой человек, похоже, не замечал ничего вокруг, кроме своей работы, – на месте столика с подушкой был изображен лев с великолепной гривой и властным взглядом, походя каким-то странным образом на принца де Конде.
– Минуту терпения, господин аббат! В самом скором времени я буду в вашем распоряжении!
– Еще несколько мазков, и я верну вам свободу, госпожа герцогиня, – с улыбкой пообещал художник. – Сегодня вы необычайно послушны.
– А вы необычайно терпеливы, господин Жюст. Могу я взглянуть?
– Конечно! Прошу вас, – ответил художник и с поклоном отошел в сторону.
Изабель спрыгнула с возвышения, сделав знак Фуке тоже приблизиться к картине. Несколько секунд они оба молча созерцали картину.
– Портрет воистину великолепен, – наконец с искренним восхищением воскликнул аббат. – И какая аллегория!
– Не правда ли, хорошо? Господин принц доволен им так же, как я. Должна признаться, что идея принадлежит ему.
Изабель вышла в сад, пригласив аббата следовать за собой. Они подошли к каменной дугообразной скамейке под вязом с золотыми, слегка тронутыми румянцем листьями, и хозяйка указала гостю на противоположный конец скамьи.
– Здесь мы можем спокойно поговорить. Что вам нужно сказать мне такого важного, чего не следовало бы слышать невинному художнику?
– Кто знает, насколько он невинен! А мы должны обсудить с вами вещи необыкновенно серьезные!
– Да неужели? – переспросила она нарочито легкомысленным тоном, поглаживая золотое колечко своего веера.
– Для меня безусловно. Увидев вас вчера в особняке Конде, я не сомневался, что вижу перед собой союзницу.