Принцесса вандалов - стр. 26
– Для сегодняшнего дня ссор довольно! И поскольку мне надлежит принимать решение, я его принимаю: госпожа де Шатильон поедет завтра в Сен-Жермен!
– Но я настоятельно прошу, чтобы меня избавили от торжественной пышности напоказ, которой я была окружена во время прошлой поездки. Не скажу, что мне неприятно привлекать к себе внимание в качестве посланницы господина принца, но мы сейчас далеки от театральных представлений, и мне по душе бо́льшая скромность.
– Не лицемерьте, красавица, – пробурчал де Немур. – Никогда не поверю, что вам неприятно, когда так торжественно чествуют вашу красоту!
– Мне дорого восхищение только тех, кто меня любит, – возразила Изабель. – И я давным-давно знаю, что нравиться всем невозможно.
Изабель ожидала бурного объяснения с Конде, но ничего подобного не произошло. Он распрощался с гостями, а потом приказал подать себе карету. Приказ вызвал у Изабель смешок.
– Думаю, что ваше высочество впервые убегает перед битвой!
– Нет, тут совсем другое… И поверьте, мне очень, очень жаль покидать вас. Примирения с вами, моя прекрасная львица, так сладостны! Даже если я принужден сложить оружие! Но сегодня мне придется поехать и навестить Мадемуазель, она пожелала поговорить со мной наедине, и я думаю, что уже заждалась.
– Вы потом вернетесь?
Изабель задала свой вопрос, повернувшись к вазе с розами и поправляя ту, что чересчур наклонилась. Принц получил возможность полюбоваться ее плечами, шеей, затылком, и она сразу услышала, что дыхание его стало прерывистым, и улыбнулась, прекрасно зная, что произойдет в следующую секунду… В следующую секунду он уже обнимал ее, осыпая поцелуями шею, расстегивал платье и, повернув к себе резким движением, успел сказать, впиваясь поцелуем в губы:
– Подождет еще!
Когда, уже умиротворившись, они лежали в спальне Изабель, принц, опершись на локоть, любовался своей красавицей.
– Мне пришла в голову одна мысль, Изабель! Я пришлю к вам одного молодого художника. Мне его рекомендовали, и я оценил его талант. Его зовут… Жюст, мне кажется…
– Вы хотите иметь мой портрет? Оригинала вам недостаточно?
– Но не для того, чтобы повесить его у себя, как мне бы того ни хотелось! Я не хочу нежелательных толков. Мы повесим его у вас. Например, в спальне.
– А почему не в гостиной?
– Потому что мне бы хотелось всегда быть с вами рядом…
– Двойной портрет? Вы, наверное, шутите!
– Никогда еще не был так серьезен. Я хочу присутствовать на портрете в виде некой аллегории. Например, в виде льва, который имел бы со мной некоторое сходство, а вы бы положили ему на голову вашу прелестную ручку! Что вы на это скажете?
– Что и сказать не могу, как была бы счастлива!
И она обвила его шею руками, а он приник к ней…
Поутру Конде отправил Мадемуазель записку с извинениями. Время, к сожалению, бежит так быстро…
Изабель приезжала в Сен-Жермен еще два раза, и оба раза ее принимали там с живейшей радостью. Мазарини, не говоря ничего определенного, всякий раз рисовал радужные перспективы ближайшего будущего. Мерцающие посулы подкупали и смягчали сердце. Предубеждения заклятых врагов кардинала понемногу таяли в теплой обволакивающей атмосфере. И, возможно, растаяли бы, если бы на следующий день после очередной поездки Изабель в Сен-Жермен не вернулся Бастий. Изабель отправила его в тайную разведывательную экспедицию, и сведения, которые он привез, были, мягко говоря, не лишены интереса. Пока герцогиню убаюкивали лукавые речи кардинала, пока он усыплял бдительность врагов, маршал де Тюренн осадил Этамп, из-за чего со дня на день мятежники могли лишиться большей части своего войска.