Принцесса, сыщик и черный кот - стр. 72

– Сказать фамилию! – передразнил Сид. – Так не говорят!

– И черт с ним, что не говорят! Я с Украины.

– Откуда?

– Неучи! – проворчал Колотушкин по-русски, – Ни хрена не знают, кроме своего туманного Альбиона!

– Кроме чего? – удивился Роман.

– Туманного Альбиона! Англии, значит…

– А ты забавный тип, мистер Колотушкин. То есть, мистер Колот.

– Да ладно вам! Иван я.

– Откуда ты язык знаешь, Иван?

– От верблюда! Сейчас без этой фени никуда. Сами знаете.

– И давно?

– Чего давно?

– Язык-то давно изучил?

– Какое изучил? Так… базарю понемногу. То да се. Практика!

Сид ничего не понимал, но, уловив насмешливые интонации в голосе Романа и будто виноватые нотки в ответах мистера Колота, повернулся и исчез в холле гостиницы.

– Чего это он? – спросил Колотушкин. – Друг, что ли?

– Друг.

– Небось, в полицию пошел звонить, старый идиот!

– Вряд ли. Ему спать пора, а мы тут с тобой языками чешем. Так зайдешь ко мне?

– Чего это я зайду? Говорю же, поздно. Я того… пригласить пришел… на прогулку.

– Сейчас, что ли?

– Нет, конечно. Кто же в такое время в море выходит? По добру-то? Завтра. Я утром заеду, и мы на «Комету». Хочу показать.

– Ахмед велел?

– Ахмед мне велеть не может. Просил. И я тоже не против. Ну как? Пойдем завтра, с утра?

Роман задумался на мгновение.

– Да вы не бойтесь! Обратно доставим! Мы что, без понятия?

– Кто ж вас боится, одноглазых?

– Не надо обижать, мистер Роман. Меня глаза в честном бою, можно сказать, лишили. Один на один.

– В зоне?

– Почему в зоне. На воле. Мальчишкой еще был. Подрались там с одним во дворе. Я ему ухо откусил, гаду.

– Значит, ходит где-то человек без уха?

– Нет. Не ходит. Лежит уже. Давно. Только это не моих рук дело.

– Интересная, как я погляжу, у тебя жизнь. Яркая.

– Не жалуемся. Тепло. А это – главное. Ну, так заезжать мне завтра?

Роман кивнул и хотел уже было подняться на следующую ступеньку, но обнаружил у своего живота большую раскрытую ладонь. Он с удивлением поднял глаза на Колотушкина. Тот несмело, по-детски открыто улыбался. Черная лента с подушечкой на глазу, желтый зуб, одутловатое обветренное лицо и детская улыбка – все это было похоже на финал спектакля в театре юного зрителя, когда злодеи вдруг оказывались добрыми парнями, потому что их играли добрые парни. Занавес опускался и страшные, жестокие пираты, раскланиваясь и улыбаясь, выходили к публике, поражая контрастом сценического образа и человечности актера.

Роман взялся за эту ладонь и слегка ее сжал. Ладонь тотчас выскользнула, и грузное тело растворилось в темноте. Только скрипнул гравий под тяжелым шагом, хлопнула дверца автомашины. Мелькнули яркие красные огни, и тяжело урчащий джип исчез в темноте.

Утром следующего раздался ранний телефонный звонок. Роман открыл глаза, не понимая, где он и кто он. Сон испуганно отлетел и спрятался где-то в дальнем уголке мутного еще сознания.

– Да, слушаю, – крикнул Роман в трубку. – Я вас слушаю.

– Я тебя разбудила? – спросила трубка по-русски, но с заметным акцентом. – Да что ж я спрашиваю! Конечно, разбудила! Перейдем на английский, господин майор?

– Каролина! – Роман быстро сел в постели и тряхнул головой. – Ты где?

– Далеко, сэр! В Лондоне. У нас, между прочим, еще более раннее утро, чем у вас там.

– Что случилось?

– Ничего. Еле дождалась рассвета. Чуть не умерла ночью от нетерпения.