Принцесса и Ястреб - стр. 33

Нас свел случай.

Моя соседка, с которой мы целый год мирно снимали небольшую квартирку, на втором курсе внезапно обзавелась серьезными отношениями и поставила меня перед фактом, что теперь она будет жить со своим парнем.

Так и получилось, что я в середине семестра оказалась без жилья. Меня подобрала дальняя мамина родственница, полуслепая полуглухая стервозная бабка, контролировавшая время моего ухода, прихода и список покупок. Через неделю я готова была переехать хоть к самому Мордреду, все лучше безумной леди Агриппины.

Обжигая язык горячим кофе, я шипела как гадюка и жаловалась подружке на жизнь в один из редких перекуров, которые мы устраивали себе в промозглом подвале университетской библиотеки. Близилась сессия и бывалые старшекурсники стращали, что не все из нас вернутся на учебу в новом году.

– Марк ищет себе соседку. Почему бы тебе не поговорить с ним?

Я изумленно уставилась на Ивейн.

– Мне? Жить с Марком?

– А почему нет? Он милый.

– Он парень. Красивый парень! Моя мама не поймет.

– У твоей мамы бордель. Она поймет.

– Не бордель, а отель.

– Да какая разница!

– Ивейн, он меня даже не знает!

– Ты с ума сошла, Шелена? Тебя знают все. Ты самая умная на этом курсе, а может, и не только на этом.

Все сложилось на удивление просто. Марк пришел на встречу, кинул мне привет и спросил: а где твои вещи?

– Я…Эмм…У бабки.

– Ну так пошли за ними, чего ты стоишь, вечно с вами, девки, так, собираетесь целую вечность.

И вот так вот просто мы начали жить вместе.

С тех пор прошло четыре года, и не было за это время случая, чтобы мы с Марком поссорились.

Кроме последнего.

Мы работали на корону уже месяц, но так до сих пор толком не поговорили о происходящем.

В итоге все сложилось для нас вполне удачно: пять лет по контракту, все разработки, сделанные за это время, принадлежат государству. Кроме того, мы получаем настоящую – и неплохую- зарплату, лабораторию, оборудованную в соответствии с самыми безумными нашими мечтами – все это была заслуга Марка. Еще он в яростном бою с Колином выторговал нам право доучиться и получить дипломы.

Но все равно винил себя.

День за днем мы слаженно создавали проверенные зелья – огромные партии, раньше нам и не снились такие никогда, потом вместе возвращались домой, накрывали какой-то ужин и расходились по спальням. Молча.

Я не лезла к нему, надеясь, что через какое-то время все сгладится само собой и снова станет по-прежнему, но становилось только хуже.

И мое терпение лопнуло.

Я мешала тирозин с изолейцином, как вдруг внезапно пришло понимание неправильности происходящего. Отложив в сторону все реторты, я подошла к Марку, который как раз синтезировал адреналин из фенилаланина18.

И обняла.

Он дернулся на мгновение, а потом замер, неловко опустив руки по швам, а потом тоже обнял меня.

Мы стояли так долго и не говорили не слова, но это было совсем другим молчанием.

– Ждешь, когда подействует окситоцин?

– Угу, – я кивнула. – Работает?

– Работает, как видишь.

– Но давай еще немножко пообнимаемся.

– Чокнутая.

– Придурок.

– Прости меня.

– Хватит, Марк. Прекрати извиняться. Твоей вины – половина.

– Если бы я не настаивал… – завел он привычную волынку, но я резко оборвала его.

– Ты был готов отменить сделку, помнишь? Я заставила тебя на это пойти, а потом сама же изменила решение.