Принцесса и Ко - стр. 7
Чудесный зверь, развалившийся рядом на сидении, пристально наблюдал за дорогой и одновременно умудрялся пошевеливать кончиком пушистого хвоста. Вот оно настоящее чудо! Уверена, это он управляет наалами. Ровный галоп ящеров — не плод моих дилетантских усилий. И, конечно, не сами ящеры — предоставленные себе, эти смирные травоядные так и будут целый день мирно щипать травку и таскать за собой карету по полям и буеракам.
Я растроганно смотрела на зверя. Наверное, если помыть и причесать шёрстку, он не будет выглядеть, будто вылез из помойки?
— Как тебя зовут? — полюбопытствовала я наконец. Знаю, разговаривать с животными глупо, однако в этом создании чувствовался немалый интеллект. А еще волновала тайна — откуда он, и как ему удалось прогнать похитивших меня бандитов?
Кончик хвоста замер, словно помогая существу прислушиваться.
Перехватив вожжи одной рукой, я хотела провести ладонью по шерсти на загривке, но хвост недовольно застучал по скамье и моей юбке. Строгое «Мяу!» прозвучало, как явное «Нет!»
Руку я, разумеется, моментально отдёрнула, памятуя о кинжальной остроте когтей. Но из врождённой вредности продолжила докапываться:
— Отлично. Не представляю, что ты за зверь, но буду звать тебя Мяу. Согласен?
Зверь и ухом не повёл, только хвост продолжал метаться, демонстрируя дурное расположение духа. Однако я была довольна уже тем, что теперь у волшебной животинки есть имя. Потому что слово «существо», если задуматься, звучит довольно неуютно, словно речь о привидении. Мне хотелось коснуться Мяу в том числе и для того, чтобы убедиться, что он живой и теплый, а рука не пройдет сквозь него. Впрочем, думаю, волнуюсь зря: хвост время от времени, задевающий мою ногу, бьёт вполне ощутимо.
Еще два часа и осенний день начал тускнеть. Мы разминулись с парой повозок. Сказать, что возницы были удивлены, заметив девушку, якобы управляющуюся с четверкой, значит, бессовестно преуменьшить. У бедняг глаза на лоб лезли от изумления. Пассажиры карет тоже пялились на такую диковинку. А настоящее чудо распласталось на сидении, незаметное для посторонних.
Лес, который местные называют Сумрачным, кончился, теперь дорога бежала вдоль полей и фермерских усадьб. Мелькали трактиры и небольшие села. Здесь нас тоже не обделили вниманием, правда, только мальчишки. Моя персона их не заинтересовала, но удивила распахнутая дверца кареты, и они долго бежали за нами, пытаясь заглянуть внутрь.
Мелькнула табличка «Винсент 150». Впереди еще шесть часов непрерывной скачки, но сейчас я с оптимизмом и даже с азартом смотрела в будущее.
Едва выехали за очередное село, на этот раз довольно крупное, дорогу впереди перегородило нечто, похожее на клубящееся грозовое облако. Наалы захрапели и шарахнулись было к обочине. Я крепко держала вожжи и, когда тряхнуло, чуть не вылетела на дорогу. К счастью, вовремя подвернулась ручка на стенке кареты. Краем глаза заметила, что Мяу впился когтями в кожаное сидение, но янтарные очи зверя безбоязненно смотрели на странное облако впереди. Ход наалов замедлился, и упряжка спокойно встала у обочины, не доезжая пятисот шагов до странного явления.
— Что это такое, Мяу?
«Маууу!» — прозвучало, как «Отстань!».
Я закусила губу. Обидно все-таки, когда от тебя отмахиваются. Однако, тут же позабыла о досаде, потому что облако, до этого казавшееся скоплением частичек влаги или пыли, вдруг засветилось. Зрелище жуткое, но и внушительное, словно сквозь тучи прорываются лучи мертвенного голубого света.