Принцесса где-то там 2 - стр. 12

– И как у тебя это получается?

– Существуют особые духовные практики, госпожа, – сказал он. – И особые препараты.

– Можешь отсыпать мне этих препаратов?

Он выглядел свежим, бодрым и отдохнувшим, как будто бы лег спать в восемь часов вечера, хотя я точно знала, что это не так, и я подумала, что не прочь перенять этот опыт. Конечно, не на постоянной основе, но способность не спать хотя бы неделю кряду на моей работе бы очень пригодилась.

– Без соответствующих духовных практик это может быть смертельно опасно, – сказал он.

– А сколько нужно времени, чтобы овладеть этими практиками?

– Мне потребовалось больше двух лет.

– Видать, не судьба, – вздохнула я. – А что это за бур… в смысле, напиток в твоей чашке?

– Специальный травяной чай.

– А простой кофе в этом доме водится?

– Конечно, госпожа, – сказал он. – Эспрессо, латте, капучино?

– Да уже все равно. Лишь бы покрепче.

Атмосфера в участке царила какая-то нездоровая. Стоило мне только появиться в поле зрения коллег, как разговоры сразу же смолкали, взгляды либо упирались в пол, либо начинали рыскать по стенам, а за спиной начинались полные многозначительности перешептывания.

Впрочем, может быть, я себя просто накручивала.

Кларк встретил меня в коридоре, где кроме него ошивался волосатый агент Джонсон, тот, что привез меня в больницу с пустыря. Видимо, он занимал в иерархии ТАКС не такое низкое положение, чтобы его позвали в кабинет, но и не слишком высокое, чтобы просто выставить его на улицу или попросить подождать в машине.

Я поздоровалась с ними обоими, и тут из кабинета выглянул Эллиот и попросил меня зайти внутрь.

Агент Доу расположился за столом Кларка, агент Смит – за моим. Мне, очевидно, доставался гостевой стул, так я на него и уселась, не став ждать приглашения.

– Как вы себя чувствуете, Боб? – поинтересовался Эллиот.

– Прекрасно, – сказала я. – А вы?

Увы, светская беседа оказалась довольно краткой, потому что в нее вмешался агент Доу.

– Вы знали Джозефа Бернштейна? – спросил он.

– Да, – это именно о нем говорил Кларк часом ранее.

– Он мертв. Убит пулей в голову.

– Мы с ним больше года даже не переписывались, – сказала я.

– Вы помните Джеймса Далтона? – продолжал он.

– Вы же прекрасно знаете, что помню, – сказала я. – И его самого и его «олдсмобиль» шестьдесят девятого года выпуска. Такое не забывается.

– Он тоже застрелен, – сказал агент Доу. – Его «олдсмобиль» сожгли в гараже. Вместе с гаражом.

– Он до сих пор на нем ездил?

– Не все из нас добиваются в этой жизни успеха, Боб, – мягко сказал Эллиот. – Кстати, он был женат. Его жена при пожаре не пострадала.

– Я должна это как-то прокомментировать?

– Необязательно, – сказал агент Доу. – Вы помните Генри Боуна?

Три свидания, потом я свалила в туман, потому что он был маменькин сынок, и я слишком часто слышала фразы: «моя мама считает, что…», «моя мама делает не так», «моя мама хочет на тебя посмотреть, не могла бы ты сделать нормальную прическу».

Фразы я помнила хорошо, а вот лицо самого Генри – уже нет.

– Смутно, – призналась я. – Убит выстрелом в голову?

– Нет, ударом меча в грудь.

Он назвал еще несколько фамилий моих бывших, и все они оказались либо застрелены, либо зарублены в течение последней недели.

Конечно, однажды, когда я напилась и чувствовала себя особенно одинокой и несчастной, я пожелала, чтобы все они горели в аду, но не думала, что кто-то возьмется это мое желание исполнять.