Принцесса для императора - стр. 15
У меня дыхание перехватило: такие деньжищи! Сбившись с шага, продолжаю путь. Эти деньги помогли бы не только выкупиться мне, но и выкупить часть земли, занятой нашей семьёй. Эти деньги бы изменили всё… но… как я изменюсь после такого заработка? Как после этого смотреть людям в глаза? Я же сгорю со стыда.
– Не думаю, что смогу с этим жить.
– Со ста серебряными? С ними очень легко живётся.
– Совесть не купишь.
– О, это утверждение наивной девушки: всё продаётся и покупается, нужно лишь предложить правильную цену. Сто пять полновесных серебряных. Мой господин искусный любовник и занимает высокое положение в обществе, любая женщина почла бы за честь предложение разделить с ним ложе. Тебе же предлагается плата. Высокая. А если понравишься ему – он тебя одарит золотыми браслетами.
Они точно южане (хотя и не выглядят ими, слишком светлые), это у них там принято любовницам браслеты дарить. Высокое положение в обществе… может, он из свиты самого Императора (он много своих соотечественников в столицу притащил).
– Не глупи, – с нотками раздражения отзывается мой невольный спутник. – Могу накинуть ещё десять монет, но это уже явный перебор.
Его попытка сторговаться помогает тугому узлу страха, засевшему во внутренностях, развязаться: скорее всего, они и впрямь не бандиты (те бы церемониться не стали).
– Не упускай такую возможность, девочка. Ну посуди сама, что тебя, нищую, ждёт в будущем? Работа да мужлан какой-нибудь, который будет драть тебя в постели за мизерное вознаграждение. А тут у тебя есть возможность насладиться искусными ласками на шёлковых простынях, ещё и заработать на этом. А если господину очень понравится, ты озолотишься.
– Я бы хотела, чтобы всё было по любви. Даже если я не получу за это ни монетки.
– О глупая женщина, зачем боги дали тебе красоту? Зачем Шенай поцеловала тебя в колыбели? Только чтобы ты бездарно растратила свои прелести? О…
Пустынную богиню страсти Шенай особенно почитали содержанки и проститутки, шествия в её честь устраивали…
– С чего бы Шенай меня целовать? Я не в пустыне родилась. – Я уже думала, как оторваться от своего охранника: если он предложит плату за меня Октазии, она превратит мою жизнь в кошмар.
– Шенай добра, она целует детей чужих народов, чтобы они тоже были прекрасны. Прояви уважение. Сто двадцать монет.
Смотрю по сторонам: квартал знакомый, но никакой возможности улизнуть, никакого лаза или узкого переулка, в котором мог бы застрять идущий за мной громила. Если он не дурак, он уже сообразил, что проще перекупить мои долговые обязательства. Конечно, по ним я не обязана отдаваться хозяину, но так меня могут увезти из страны или заставить пользоваться дорогими вещами, которые впишут в стоимость долга, навечно превратив в рабыню. И это только мягкие методы…
– За сто двадцать монет можно купить много женщин, – продолжаю высматривать пути отступления. – Почему бы не купить тех, кто умеет это делать? Зачем вашему искусному господину какая-то неумеха?
– Не знаю, но он пожелал тебя. Подкупить захотел – это редкость.
О, так у его искусного хозяина ещё и проблемы с этим самым, раз он редко хочет. А этот хмырь просто выслужиться хочет. Вновь смотрю по сторонам. В конце улицы какое-то движение. Сердце обмирает: неужели патрульные?