Принц Модильяни - стр. 21
– Забирай своего друга и больше никогда не приводи его сюда.
– Да, тетя.
Лоренцо берет меня под руку и тянет к двери.
– Спасибо за мясо.
– Не за что, тетя.
Лоренцо опускает берет на глаза, поднимает воротник куртки и тащит меня за занавеску, в тот же ад, что и прежде.
Мой путь
– Дедо, почему ты молчишь?
– А что мне сказать?
– Ты побывал в Галерее Уффици, ты этого очень хотел. И ничего не сказал об этом. Ты уже два дня молчишь. Я жду какой-то знак, слово, фразу. Ты грустишь из-за того, что мы вернулись в Ливорно?
– Нет.
– Скажи мне хоть что-нибудь!
– Спасибо.
– Нет, я не это хочу от тебя услышать. Ты не должен благодарить свою мать.
Я смотрю на нее и чувствую, как внутри меня растет бесконечная грусть, – потому что от мамы я получаю намного больше, чем сам могу ей дать.
Но я в замешательстве. Я не могу объяснить маме то, что совершенно непонятно мне самому.
– Мама, ты не сможешь это понять. Я и сам не понимаю. Ты разве сама не видела?
– Что?
– Уффици. Вся эта красота заставляет меня чувствовать себя бесполезным.
Красоту нельзя объяснить, ее нужно видеть, вот и все.
Моя проблема – это несостоятельность и чувство неполноценности; эти страдания добавляются к уже существующим.
– Чтобы превратить кого-то в ничтожество, достаточно дать ему ощутить ценность других.
– Ах, я поняла, – мама улыбается. – Но ты еще ребенок, тебе нужно подождать.
– Конечно, подождать! У меня же вся жизнь впереди, правда?
Я повысил голос – и тут же пожалел об этом. Несправедливо быть нетерпимым с ней, но меня переполняет злость.
– Не разговаривай со мной так, пожалуйста.
– Мама, сколько нужно времени, чтобы вырасти? Сколько мне еще ждать? У меня нет времени.
– Ты ранишь меня каждый раз, когда это повторяешь. Несчастья, болезни и страдания позволяют вырасти быстрее – но они не превращают тебя по волшебству во взрослого человека и тем более в художника. Ты должен получить опыт, учиться, жить.
– Жить? И сколько?
– Столько, сколько потребуется; у тебя нет выбора.
– Видишь? Бесполезно разговаривать.
Я разворачиваюсь, ухожу в свою комнату и бросаюсь на кровать. Мама изменилась в лице: ее черты потеряли мягкость, она стоит на пороге моей комнаты и смотрит на меня с раздражением.
– Ты не имеешь права игнорировать меня, исключать меня из своей жизни, и не тебе решать, когда «полезно» разговаривать, а когда нет.
– Прости.
– Ты хочешь вызвать сострадание, и я тебя понимаю. Никто не поймет лучше меня, поскольку я была рядом каждую секунду твоей болезни. Так что не надо со мной так обращаться. А теперь скажи: почему красота заставляет тебя страдать?
– Я же тебе объяснил: потому что я никогда не смогу создать подобные творения.
– Ты должен дать себе время и уметь ждать.
– Время?..
Мама прерывает меня, повышая голос:
– Помолчи! Пока ты жив, смерти не существует. Ответь лучше мне на вопрос: почему искусство прекрасно?
Ее вопрос застал меня врасплох.
– Прости, но какое сейчас это имеет значение?
– Ты хочешь стать художником, так? Вот и скажи мне, почему искусство прекрасно.
Я не нахожу, что ответить, но она настаивает:
– Так почему?
Почему такой простой вопрос приводит меня в замешательство? Может, потому что мне его задала мама, человек, которого я больше всех уважаю, – а из-за моего поверхностного ответа она может посчитать меня несостоятельным еще до начала моего пути? Мне нужно подумать, сконцентрироваться, но она смотрит на меня с нетерпением.