Принц Модильяни - стр. 16
– Все крыши соединены, и преступники их используют, чтобы скрыться.
– Вы сказали, что выросли там, но вы не похожи на жителя этого района…
– Я порядочный человек! Но я не всегда был таким. И кое-кто не должен меня там видеть, иначе мне перережут глотку. Я могу приходить только инкогнито.
– У вас там остались родственники?
– Только тетя; она колдунья.
Это слово еще больше возбуждает мою фантазию! Колдунья может многое, даже предсказывать будущее.
– Колдунья? Настоящая колдунья?
– Единственная во Флоренции, кто умеет предсказывать судьбу; она никогда не ошибается.
– И она – ваша тетя?..
– Тетя моего отца. Она очень старая.
– И она угадывает?
– Всегда. Дотрагивается до тебя – и уже все о тебе знает.
– Я хочу с ней встретиться.
Он лишь смеется в ответ:
– Твоя мама тебе не разрешит.
– Тогда я пойду с ней.
– С кем? С мамой?
Снова громкий смех.
– Нет, вы слишком добропорядочные, рискуете плохо кончить.
– Пойдемте вместе? Я и вы.
– Мы вдвоем? Нет, это опасно. Я тебе говорил, что ко мне там… неблагосклонны.
– Ваша тетя на самом деле предсказывает судьбу?
– Конечно.
– Я должен ее увидеть. Мне непременно нужно знать.
– Что знать? Ты еще сопляк.
– Я не сопляк!
– Ты мальчишка.
– Нет!
Я закричал – и он смотрит на меня ошеломленно.
Я чувствую нестерпимый жар в висках, спина и лоб покрываются потом, глаза наполняются слезами. Во взгляде портье появляется встревоженость.
– Тебе плохо?
– Да, мне плохо. Мне очень плохо. Вы не представляете себе насколько!
Я плачу и с трудом дышу, начинается кашель. Со мной происходит что-то непонятное, это меня пугает. Он пытается меня успокоить.
– Ничего страшного. Это из-за арманьяка, мне не нужно было тебе наливать, я болван. Если твоя мать узнает, она сделает все, чтоб меня уволили.
– Я плохо себя чувствую. Помогите!
– Не кричи, ты так всех разбудишь!
– Я боюсь.
– Ты не должен бояться. Ложись на диван.
Я кашляю и плачу, теряю равновесие, у меня кружится голова. Арманьяк дает другой эффект в отличие от вина, которое я пью дома. Одно дело – выпить бокал вина, чтобы уснуть, и другое – совершенно опьянеть. Я встаю, шатаюсь, хватаюсь за все, что мне попадается на пути, роняю стул. Портье подходит ко мне, поддерживает и сажает на диван рядом со стойкой.
– Ложись потихоньку.
Я падаю плашмя, чувствую, как меня швыряет вперед и назад. Все вокруг меня кружится, на меня падает стена, я кричу. Я закрываю глаза – но мне кажется, что я перемещаюсь по воздуху, я парю.
– Мне плохо! Все двигается.
– Нет, ничего не двигается, ты лежишь неподвижно. Сейчас все пройдет.
– Я боюсь.
– Подожди немного, потерпи.
– Я хочу к маме!
– Твоя мама спит. Тише.
– Разбудите ее! Я умираю.
– Бедная женщина, не надо ее будить. Ты просто немного пьян. Скоро все пройдет. Если ты сейчас успокоишься, завтра утром я отведу тебя к своей тете, договорились?
– Нет, это обман.
– Это правда. Только если ты никому не скажешь об этом.
– Я вам не верю! Я хочу к маме!
Я начинаю плакать навзрыд, безудержно.
– Давай без глупостей, если твоя мать узнает, что я тебя напоил, я потеряю работу.
– Я сейчас умру.
– Из-за арманьяка не умирают, поверь.
– Меня сейчас вырвет…
– Прямо сейчас?
– Меня сейчас вырвет…
– Подожди.
– Мне нужно это сделать немедленно…
Я чувствую позыв к рвоте и кашляю. Портье бежит за стойку, возвращается с металлическим ведром. Еще один рвотный позыв. Он подносит ведро.