Принц и Нищий. Перевод Алексея Козлова - стр. 8
Толпа взревела от хохота. Принц выбрался из грязи и в ярости устремился к часовому, крича:
– Я принц Уэльский, моя личность священна! Я неприкосновенная личность! Как ты осмелился поднять на меня руку? Я повешу тебя!
Солдат взял алебарду в руки и сказал насмешливо:
– Я приветствую вас, ваше всемилостивейшее величество! Спасибо вам за всё!
Затем зло добавил:
– Безумное отродье! А ну убирайся вон!
Здесь издевательская толпа сомкнулась вокруг бедного маленького принца и, толкая его в шею, повлекла по дороге, сброд размахивал руками, пихаясь и вопя:
– Дорогу к его королевскому высочеству! Дорогу принцу Уэльскому!
Глава IV. Начало бед Принца
После долгой травли и преследований маленький принц был наконец брошен толпой и остался в кромешном одиночестве. Пока он был в состоянии гневаться против издевательской толпы, пока он был в состоянии топать ногами и угрожать ей королевскими карами, подавать грозные королевские команды, заводившие толпу так, что она от смеха валилась на землю, он был ей любопытен, но как только усталость окончательно заставила его замолчать, мучители потеряли к нему всякий интерес, и пошли искать других развлечений в иных местах.
Здесь он первые огляделся, и не понял, где находится. Он был в Лондоне – это все, что ему было понятно. Он двинулся дальше, бесцельно, куда придётся, и скоро дома поредели, стали беднее и меньше, а прохожие попадались теперь так редко, что казалось, тут никто не живёт. Он вымыл свои кровоточащие ноги в ручье, который тёк на том месте, где теперь находится Фаррингтон-Стрит, и ему даже удалось отдохнуть несколько мгновений, затем он пошел ещё дальше и вдруг вышел на большой выгон, на котором стояло несколько хаотически разбросанных домов, и потрясающая по красоте и размеру церковь. Он сразу узнал эту церковь. Она была вся в строительных лесах, везде сновали рои рабочих, уже оканчивавших большой ремонт. Принц сразу почувствовал, что теперь его так неожиданно начавшиеся проблемы должны благополучно закончиться. Он сказал себе:
«Это древняя церковь Седых Монахов, которую царь мой отец изъял у них и отдал для бедных и брошенных детей, а её новое имя – это Церковь Христа. С радостью они будут служить сыну того, кто так великодушно оделил их, – и тем более, что этот сын сам теперь беден и страждет, как любой, кто был спасён здесь когда-либо».
Он сам не понял, как очутился посреди толпы мальчиков, которые бегали, прыгали, играли в мяч и салочки, все они были сами по себе, и страшно шумели и кричали. Все они были одеты одинаково, по моде, которая царила в то время в среде слуг и подмастерьев. У каждого на макушке была плоская черная кепка размером с блюдце, крайне неудобная из-за её очень мизерного размера, из-под неё волосы падали до середины лба, канцелярского вида воротник на шее, хорошо подогнанное синее платье до колен или ниже с широкими и длинными рукавами, широкий красный пояс, яркие желтые чулки с подвязками выше колен, и чёрные туфли с большими металлическими пряжками. Надо сказать, что костюм этот был довольно уродлив.
Мальчики остановили игру и стеклись к принцу, который сказал с природным достоинством:
– Добродетельные отроки, скажите своему господину, что Эдвард Принц Уэльский желает с ним поговорить!
Мгновенно поднялся громкий гвалт, и один грубого вида парень сказал: