Принц, его свита и Я - стр. 6
Я хотела сказать ещё о многом. О том, что папа не просто так перевёлся, а с перспективой получить штабную должность в Петербурге буквально через год-два. Что я мечтаю стать актрисой, ходила в танцевальную студию и надеюсь завести тут новых друзей. Но тут я заметила, что все смотрят на меня с лицами «когда ты уже закончишь?», и замолчала.
– Ладно, садись куда-нибудь, – сказала учительница, и я пошла по рядам.
Несколько девочек сидели за партой в одиночестве, но стоило мне притормозить рядом с кем-нибудь, как они, сердито зыркнув, говорили: «Тут занято», «Сядь куда-нибудь ещё». Наконец, учительнице надоело, что я телепаюсь по классу, и она ткнула пальцем в одну:
– Так. Александра сядет с тобой.
Девочка неохотно подвинулась.
Ну, я и не надеялась, что все прямо вот полюбят меня с первого взгляда.
И то, что на перемене со мной никто не заговорил, – ну, бывает. Первый день же. Правда, раз девочки всё же подошли и, улыбаясь, спросили, от кого у меня кофточка. Я, обрадовавшись, что привлекла их внимание, честно призналась: от двоюродной сестры, бабушкиной внучки от её второй дочери… Одна сказала:
– Оно и видно, что от бабушки. – И все засмеялись.
– А у вас в Кингисеппе все банты носят? – такой был второй вопрос.
Ответ им не требовался, они сразу отвернулись. Я видела потом, как одна, показывая на меня пальцем, что-то шептала другой, и они смеялись. Я поняла уже, что банты здесь только у меня одной. Но ещё долго не могла осознать, что такие мелочи, как кофта и бант, делают меня какой-то не такой.
А потом пошло-поехало. Нет, не могу сказать, что надо мной там прямо вот издевались. Ногами не пинали, в лицо не плевали, волосы не выдирали. Полностью игнорировать – такого тоже не было. Нет абсолютно точного слова, чтобы описать, как ко мне относились одноклассники-сосновоборцы…
Но однажды я решила пресечь такое отношение раз и навсегда. И даже вроде как неплохо получилось. Но я так и не поняла самого главного: почему они так? за что? Я действительно не смекаю до конца. Сейчас, в больнице, я, разумеется, выгляжу не очень: старая футболка, кое-как заплетённая коса, глаза красные. Но просто поверьте: я вполне симпатичная, не середнячок, а выше. Никакие дефекты внешности мне не предъявляли, уродкой никто не обзывал. Семья – обычная. Была. Папа – военный, мама – домохозяйка. Успеваемость – хорошистка, самое то. И вот так сходу они стали меня презирать из-за кофточки? Я правда не понимаю. Одноклассники ведь даже не дали мне шанса поговорить с ними.
Я не ною и не давлю на жалость. Просто сейчас я валяюсь на больничной койке, времени поразмышлять – вагон, вот в голову и лезут воспоминания.
– Ма, мне нужно, чтобы ты привезла кое-что… И это… Может, дома переночуешь?
На самом деле мне ничего не нужно. Я просто решила сбагрить маму домой хотя бы на время. Кто тут устал, так это она. Она нечасто выходит из квартиры, а тут – целыми днями надо быть в больнице. Так что я составила в уме список «жизненно необходимых» вещей.
– А если я тебе понадоблюсь?
– Это больница. Уж кто-нибудь даст слепому ребёнку стакан воды!
После её ухода ко мне вкатили капельницу, других дел до вечера не намечалось.
– А вы можете отвести меня в коридор? – спросила я медсестру. Голос её мне показался добрым. – И посадить где-нибудь на лавочке? Хочу сменить обстановку. А кто-нибудь потом доведёт до палаты.