Принц, Алёнушка и Волк - стр. 13
Алёне стало печально. После развода мама порвала все связи и с бывшим мужем, и со свекровью. Больше Алёну к бабушке не возили, а возили в Италию, Грецию и Испанию. Алёна даже не знала, как называлась деревня, где жила бабушка, и жива ли она сейчас. Она плохо помнила и ее, и отца.
И хотя Алёна за двадцать лет успела объездить немало стран и много видела интересного, у нее навсегда осталось ощущение сказочности деревенского мира.
Алёна встрепенулась и вернулась в настоящее. Электричка исправно мчала ее в гости к Онежину. Тормозила на станциях, шипела, открывала двери, выпуская пассажиров и впуская запах леса, и снова трогалась в путь.
Мало-помалу вагон опустел. На нужных остановках дачники выходили, а новые не заходили. Скоро уже Тридевятово! В вагоне осталось человек десять. На лавке Алёна осталась одна. Она оторвалась от окна и украдкой оглядела соседей.
Через проход сидела бабушка. На коленях она держала большой дощатый ящик. В магазинах в такие насыпают картошку. Бабушка крепко вцепилась в ящик, как будто везла сундук с сокровищами. К одной из досок была привязана веревка, конец был намотан на бабкину руку.
Алёна несколько минут думала, зачем бабульке этот ящик и для чего веревка. Не догадалась и посмотрела дальше.
На следующем сиденье устроилась парочка: тетка средних лет и ее великовозрастный сын, ровесник Алёны. Парень посматривал на нее украдкой, а когда заметил ее взгляд, улыбнулся и многозначительно двинул бровью. Значение этого движения Алёна не поняла. Парень ей не понравился – самоуверенный, раскормленный. Она глянула на следующий ряд.
У самой двери, лицом к Алёне, сидел колоритный тип, при виде которого она непроизвольно скривилась.
Это был здоровый дядька с длинной черной бородой, коротко стрижеными волосами, в кожаной жилетке с заклепками. Под жилеткой виднелась футболка с надписью «Big Bad Wolf»* и оскаленной волчьей мордой. Руки у дядьки были разноцветные от татуировок, глаза прятались за круглыми черными очками.
Дядька сидел, широко расставив ноги в потертых джинсах и высоких ботинках со шнуровкой и пялился в смартфон. Его поза выражала агрессию и скуку. Видать, недоволен, что его байк сломался, и теперь он вынужден ехать со всеми в душной электричке. В ушах у него торчали наушники. Наверняка в них играет что-то вопящее, завывающее и гремящее.
Дядька походил на Карабаса Барабаса, который продал кукольный театр, чтобы гонять на байке, затевать драки в барах и трясти бородищей на рок-концертах.
Алёна смотрела на него с легким презрением и опаской. Она не понимала субкультуры, замешанные на агрессии и громких звуках. И терялась, когда была вынуждена общаться с такими вот типами. Она постоянно ждала от них какой-то грубой выходки.
Дядька как будто почувствовал, что его рассматривают. Причем рассматривают с презрением.
Он поднял голову, черные окуляры очков оказались направлены прямо на Алёну. Выражения его глаз было не видать, но он угрожающе повел плечами, и Алёна быстро отвела взгляд. И наткнулась на обыкновенную веревочную авоську на сиденье рядом с дядькой. Сетка обтягивала коробку с японскими иероглифами (судя по рисункам – какой-то прибамбас для мотоцикла), сбоку торчала бутылка подсолнечного масла и журнал «Садовод и огородник».