Принадлежать демону - стр. 2
– Нравится? – спрашиваю я у нее, понимая, что она вряд ли трогала по-настоящему сильное мужское тело, раз уж ходит тут при инквизиторе. У того под мантией едва ли есть такое тело, скорее слегка выпирающее брюшко, как у раскормленной свиньи. И если она это видела, то куда лучше может оценить то, что чувствует сейчас руками и видит глазами, можно даже сказать пожирает ими, бросая взгляды из-под стыдливо опущенных ресниц.
Она не ответила, только поджала губы, наливаясь румянцем, а мне очень хотелось увидеть ее глаза. В них наверняка что-то было.
– Ну же, Марта, не медли! – приказывает инквизитор.
– Старый извращенец, – смеюсь я над ним, но все равно тянусь к ней, чтобы прошептать на ушко: – Помоги мне освободиться, и я покажу тебе настоящее удовольствие.
– Я не могу, – тихо шепчет она в ответ. – Если я не сделаю то, что они хотят, меня сожгут на костре, как ведьму.
– А ты ведьма, Огонечек?
– Нет, конечно, хотя теперь… теперь уже и не знаю, – бормочет она растерянно и взволнованно.
– Ты ведьма, Огонечек, потому что меня уже околдовала, – уверяю ее я, – но я спасу тебя, если ты поможешь мне хоть одну руку избавить от цепи.
– Марта!
– Простите, – спешно говорит она и так решительно берет в руку мой член, что у меня дыхание перехватывает.
У нее холодные тонкие пальцы, которые явно не знают, что делать дальше, но от их волнительной дрожи у меня по всему телу пробегает дрожь предвкушения.
В ее неопытности столько сладких нот, что ими можно просто захлебнуться.
– Тебе подсказать что дальше, Огонечек? – смеюсь я, чтобы не выдать сбившегося от такой мелочи дыхания.
Она смотрит на меня зло, но решительно. Глаза у нее насыщенно-серые, серебристые, как у настоящей ведьмы. В них даже блестит сила. Красивая, уверенная.
Только говорить она со мной не хочет, видимо правда боится Инквизитора, а в мое могущество не верит. Напрасно. Зато решительно направляет мой член в себя, сбивая меня с мысли.
Она внутри влажная, раскрытая, горячая, а я готов выть и кусать губы, потому что мне безумно хочется ей помочь, ухватить ее за бедра, прижать к стене и взять, как я не брал уже ни одну женщину этого мира. Впервые я так сильно кого-то желаю и меня почти трясет от невозможности это получить.
– Тупой инквизитор, освободи хоть одну руку, ей же неудобно, – прошу я, понимая, что совсем никак не могу ей помочь, стоя вот так с поднятыми вверх руками, а хочу… неистово хочу!
– Справится, – отвечает инквизитор.
Она действительно неожиданно справляется. Закидывает одну ногу на меня, обхватывает руками шею и резким рывком насаживается на член, откидывая голову и выгибаясь, а я задыхаюсь волнением и стоном.
Тонкая струйка крови от ее невинности течет по моей ноге. Только теперь я вдруг понимаю, что происходит что-то ненормальное –что-то во что нельзя верить. Понимаю и тут же об этом забываю, потому что она забрасывает на меня вторую ногу, виснет на мне целиком и заглядывает в глаза, решительно и в то же время пьяно, как от вина.
В серебре ее глаз вдруг возникает золотой ободок – знак моей истинной, моей единственной, той, что может дать смысл всей моей жизни!
– Не может быть, – шепчу я оглушенно, но она, как околдованная, словно одурманенная, уже ни о чем не думает, ничего не смущается, отдается мне. Словно знает, что за нить есть между нами.