Приметы времени - стр. 16

– Какой нации?

– А черт их разберет. Помню только на голове береты с помпонами. Я подпустил их метров на двадцать и дал очередь. Сразу троих свалил. Остальные открыли по мне ответный огонь. У меня лишь один магазин патронов остался. Перевел я автомат, на одиночную стрельбу. Думаю, буду держаться до последнего. Но тут в небе появились наши вертолеты и начали с них стрелять по натовцам. Видимо, наша разведка их обнаружила. Они в панике сбежали на свою подводную лодку и уплыли. Я чудом жив остался.

– А как ранение получили?

– Я, в горячке бое и не заметил, как вражеская пуля отбила кусок гранита, и он мне щеку пробил.

– Вас хоть наградили?

– Сделали представление на орден, но в верхах решили не портить отношения с НАТО и этот инцидент не придавать огласке. Мне дали только медаль «За боевые заслуги». Я ее в шкатулке храню на полке шкафа. Даже внукам не показываю. То боевое столкновение было строго засекречено.

– Надо же, какой вы молодец. Жаль, что не можете эту историю публично рассказать.

– Да, в такое время шальное живем.

Внезапно старушки стали собираться. Наступило время вести внуков на обед. Борис Петрович остался сидеть один на скамейке. Ему идти домой не хотелось. Там его ждало постоянное раздражение детей и внуков от присутствия больного и никому не нужного старика. Проходя мимо поликлиники, Борис Петрович вспомнил, как хирург час назад разрезал ему нарыв на щеке.

Никогда он не был на Шпицбергене и не стрелял из автомата, а служил медбратом в подмосковном госпитале. Он и сам не мог сказать, зачем сочинил историю о своем героическом прошлом, но вспоминая восхищенные взгляды доверчивых женщин, ощущал гордость за свой выдуманный от начала до конца подвиг.

Как бы то ни было, но свою минуту славы в противовес бесправному и скучному существованию в своей семье он получил.

Кто в доме хозяин

Небо потемнело, пророкотал гром, и сверху хлынули холодные струи дождя. Сыщик Силов выругался: «Проклятая работа! Умные люди сидят в офисах, а я иду на встречу с агентом, который вряд ли явится в такую погоду».

Силов завернул за угол и удивленно присвистнул, увидев своего секретного информатора. Пашка, заметив издали опера, поспешил юркнуть в подъезд. Силов, убедившись, что за ним нет «хвоста», вошел следом. Здесь, между третьим и четвертым этажами старого, наполовину выселенного дома, он мог без опаски пообщаться с источником. Заметив на лице агента торжественную ухмылку, сыщик ощутил надежду на получение ценной информации.

Едва сдерживая нетерпение, Пашка, дыша густым перегаром, начал быстро говорить. По мере его рассказа лицо Силова темнело. Вместо важных сведений агент, красочно живописал, как два дня назад подсадил в машину на Мосфильмовской улице голосующую женщину. Узнав в пассажирке популярную актрису, разразился комплиментами. И она, растаяв, пригласила его домой попить чаю. Из мужского бахвальства, Пашка начал расписывать детали физической близости. И Силов невольно ощутил острый укол ревности: «Надо же! Красивая умная женщина, в которую влюблены миллионы, отдалась первому встречному, да еще ранее судимому мужику. Хотя Пашка парень видный. Могла, конечно, на него и запасть от скуки или из желания отомстить мужу за измену».

И Силов резко прервал агента:

– Ладно, хватит о своих кобелиных подвигах легенды слагать. Перейдём к делу. О краже из офиса фирмы в своём доме что-нибудь выяснил?