Приличной женщине нельзя… - стр. 7
– Ну что, – он снова протянул мне ладонь. – Пойдем глинтвейна выпьем. За знакомство. И на брудершафт, уговорила.
– Нет, – качнула я головой.
– Кофе? Какао с маленькими такими зефирками? Облепихового чая?
– Нет, – снова сказала я.
– Брусничного морса? Комбучи? Молочного коктейля? Там есть шоколадный, банановый и карамельный.
– Мне уже пора, – сказала я, с потаенным интересом, однако, гадая – что он теперь придумает?
– Ты замужем? – вдруг спросил Демьян, опуская руку.
– Нет… А какое отношение…
– Бойфренд? – Чуть-чуть напряженным тоном.
– Никого у меня нет.
– Тогда пошли, – и он ухватил меня за руку, уже не спрашивая, чего я там хочу. Ладонь была очень-очень горячей и странно большой. Я уже записала его чуть ли не в школьники и прямо удивилась, что мои пальцы утонули в его руке.
Он свистнул и махнул своим друзьям – кто-то из них покопошился у бортика и швырнул ему рюкзак. Не выпуская мою ладонь, Демьян, ловко балансируя то на одной, то на другой ноге, очень быстро переобулся из коньков в кроссовки и потащил меня через мостик к ближайшей сияющей разноцветными огоньками кафешке.
Я с любопытством наблюдала уже не только за ним, но и за собой. Новогодние огоньки кружили голову, звучащие на катке мелодии через одну обещали исполнение всех желаний, а морозный воздух пах предвкушением несбыточного. В таких невыносимо-сказочных условиях, пожалуй, пойдешь за руку с самим чертом, если он поманит переменой участи.
А впрочем, я же и шла – с Демоном.
В кафе было потеплее, пар изо рта уже не шел, но все равно достаточно прохладно – я не стала снимать дубленку. Зато Демьян легко скинул свою косуху и повесил на спинку пластикового стула. Столы тоже были дешевыми фанерными, накрытыми бумажными скатертями.
Давно я не была в таком простецком местечке – все деловые вопросы решались в заведениях максимально доступного для контрагентов уровня. Видимо, наше поколение как прочитало в книгах по бизнесу, что одеваться и вести себя следует для жизни, которой ты хочешь жить, а не для той, которой живешь, так и больше не пересматривало принципы.
Но раз связалась с малолеткой – терпи!
– Тебе не холодно? – Забеспокоилась я, увидев, что под курткой у него действительно одна тоненькая футболка.
– Мне жарко, – ответил он, поворачиваясь и оказываясь вплотную ко мне. – Особенно когда я смотрю на тебя.
Осадить наглеца я не успела.
– Хэй, Демон! – Крикнул ему парнишка на кассе. – Тебе как всегда?
Тот шагнул к стойке, обменялся с ним рукопожатием и кивнул на массивный чан, от которого разливался аромат вина и специй:
– Нам два глинтвейна.
Я достала карту – совершенно без задних мыслей, просто привыкнув, что везде плачу за дочь.
Уххххх, каким демонским яростным взором меня наградили!
Убрала ее обратно, не успев задуматься.
– Ну да, у тебя, небось, по студенческому скидки, – неловко съехидничала я. – Или по Пушкинской карте.
– Я должен в ответ пошутить про пенсионное? – поднял брови Демьян, отходя от прилавка с двумя высокими стаканами с глинтвейном.
Я села за стол напротив его места, и он потянулся, чтобы поставить стаканчик рядом со мной. Его рука оказалось прямо у меня перед глазами, и я заметила татуировку на плече – треугольный осколок зеркала, в который влетает птица. Я покосилась – на другой руке из такого же осколка птица вылетала.