Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 60

Мойры должны быть на моей стороне.

Выйдя из лифта на своем этаже, она обнаружила в приемной Адониса, который мило болтал с Валери, облокотившись на ее стол. При виде Персефоны они сразу же замолчали, и у Персефоны сложилось впечатление, что она прервала личную беседу.

– Персефона, ты сегодня рано. – Адонис прокашлялся и выпрямился.

– Да просто хочу сделать рывок на старте. Мне надо многое успеть, – сказала она и направилась прямо к своему столу.

Адонис последовал за ней.

– Как все прошло в «Неночи»?

Персефона на мгновение застыла.

– В смысле?

– Когда мы уходили, Аид пригласил тебя в «Неночь». Как все прошло?

«Ах, верно. Ты становишься параноиком, Персефона», – выдохнула девушка.

– Отлично. – Она положила сумочку и открыла ноутбук.

– Я подумал, он сможет убедить тебя не писать о нем.

Персефона села и нахмурилась. Она даже не задумывалась о том, что намерение Аида пригласить ее на экскурсию по подземному царству могло быть тактическим приемом, чтобы не дать ей написать о нем.

– На данный момент ничто бы не смогло убедить меня не писать о нем. Даже сам Аид.

Особенно Аид. Каждый раз, когда он раскрывал свой рот, она находила новую причину невзлюбить его, даже несмотря на то что этот же рот разжигал внутри ее пламя.

Адонис улыбнулся, не подозревая, какими опасными были ее мысли.

– Ты станешь великим журналистом, Персефона. – Он отошел и указал на нее. – Не забудь прислать мне статью. Ну, в смысле, когда закончишь.

– Обязательно, – ответила она.

Оставшись одна, девушка попыталась разложить свои мысли о боге мертвых по полочкам. У нее получилось, как ей казалось, увидеть его с разных сторон. С одной стороны был вероломный властный бог, который так долго находился вне этого мира, что, кажется, совсем не понимал людей. Этот же бог заставил ее связать себя контрактом теми самыми руками, которыми исцелил ее. Он был таким осторожным и нежным, пока дело не дошло до поцелуев, и тогда он уже едва мог сдержать свою страсть.

Он словно изголодался по ней.

Но это не могло быть правдой – потому что он был богом и жил столетия, а значит, у него были столетия опыта. Она же была поглощена этим только из-за отсутствия этого самого опыта.

Персефона закрыла лицо руками, досадуя на саму себя. Ей необходимо было заново разжечь в себе гнев, возникший в тот момент, когда Аид так надменно признался в злоупотреблении своей властью, притворяясь, будто помогает смертным.

Ее взгляд упал на заметки, которые она делала, когда брала у него интервью. Она писала так быстро, что слова едва можно было разобрать, но, внимательно перечитав их несколько раз, богиня смогла собрать все воедино.

«Если Аид и правда хочет помочь, он должен отправлять людей с зависимостью в реабилитационные центры. Почему бы не сделать еще один шаг и не оплатить лечение?»

Она села немного прямее и напечатала первые строчки, чувствуя, как у нее в крови снова пробуждается гнев. В нее словно подливали горючее, и вскоре ее пальцы уже летали по клавишам, добавляя одно яростное слово за другим.

«Я вижу душу. То, что тяготит ее, растлевает, разрушает. И бросаю этому вызов».

Эти слова пронизывали ее насквозь. Каково это – быть богом подземного царства? Видеть только борьбу, боль и грехи других?

Звучало весьма тоскливо.

«Он, должно быть, несчастен, – подумала она. – Устав быть богом мертвых, он ради развлечения занялся судьбой смертных. Что ему было терять?»