Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 151
Она была эмоционально истощена. Сейчас богиня больше всего на свете хотела быть окружена людьми, которые любили бы ее такой, какая она есть.
– Дай мне знать, когда будешь готова поговорить.
Персефона щелкнула пальцами, намереваясь переместиться из оранжереи, вот только она осталась там, где и была, – в ловушке.
Лицо Деметры потемнело, губы растянулись в кривой улыбке.
– Прости, мой цветок, но я не могу позволить тебе уйти. Только не тогда, когда мне удалось снова тебя заполучить.
– Я просила тебя позволить мне жить. – Голос Персефоны задрожал.
– Ты и будешь жить. Здесь. Там, где тебе и место.
– Нет. – Персефона сжала руки в кулаки.
– Со временем ты поймешь – этот момент забудется, как маленькая точка на бесконечной линии твоей жизни.
«Бесконечной линии жизни». У Персефоны перехватило дыхание. Она не могла представить, что всю жизнь проведет запертой в этом месте – жизнь без приключений, без любви, без страсти.
И не собиралась представлять.
– Все будет так, как прежде, – добавила Деметра.
Но все уже не могло стать как прежде, и Персефона это знала. Она уже познала прикосновение тьмы, ее вкус и жаждала ощущать его снова всю оставшуюся жизнь.
Персефона задрожала, а вместе с ней и земля, и Деметра нахмурилась:
– Что это значит, Кора?
Пришел черед Персефоны улыбнуться.
– О мама. Ты не понимаешь, но все изменилось.
Из земли выстрелили толстые черные стебли. Они поднимались все выше и выше, пока не разбили купол оранжереи, а вместе с ним разрушили и заклинание, что Деметра раскинула над тюрьмой. Потом из стеблей показались извивающиеся серебряные лозы, которые заполнили все пространство, круша остов оранжереи, сминая цветы и ломая деревья.
– Что ты делаешь? – Крик Деметры был едва слышен за скрипом гнущегося металла и звоном бьющегося стекла.
– Освобождаю себя, – ответила Персефона – и исчезла.
Глава XXVI. Прикосновение дома
Наступил конец учебного года. Вручение дипломов прошло в суматохе черных накидок, белых и голубых кисточек и вечеринок. Это был горько-сладкий конец, и Персефона никогда прежде не чувствовала себя такой гордой, идя по сцене… и такой одинокой.
Лекса проводила все больше времени с Джейсоном, а от матери не было вестей с тех пор, как Персефона разрушила оранжерею. Богиня весны ни разу не возвращалась в «Неночь» и подземное царство, с тех пор как покинула Аида, опутанного ее лозами.
Единственной возможностью отвлечься для Персефоны стала работа. Она перешла на полную ставку в «Новостях Новых Афин» в качестве журналиста, ведущего расследования, в первую же неделю после окончания университета. Она приезжала раньше всех и засиживалась допоздна. А когда ей больше нечем было заняться, она проводила вечера в глубине Сада богов, отрабатывая свои магические навыки.
У Персефоны получалось все лучше, но в то время как ее инстинкт находить силы становился мощнее, ей пока не удавалось в полной мере воссоздать все те трюки, как превращение Минфы в растение и конечностей Адониса в ветви и разрушение дома матери. То, что она теперь взращивала, снова больше напоминало мертвые стебли. И богиня жалела, что не может потренироваться с Гекатой.
Она скучала по Гекате, по душам, по подземному миру.
Она скучала по Аиду.
Персефона часто задумывалась о том, чтобы снова спуститься в подземное царство. Она знала, что Аид не отозвал свое благо, но она слишком боялась, слишком стеснялась и слишком стыдилась, чтобы отважиться на это. Как ей объяснить свое отсутствие? Простят ли они ее?