Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг - стр. 127

Все в ее внешности усилилось, и она засияла на фоне темноты Аида.

– Дорогая, ты богиня, – произнес Аид и прижался губами к ее плечу. Персефона обвила рукой его шею, притянув его к себе. Их губы слились в поцелуе, и, когда Аид зарычал, Персефона повернулась к нему.

– Я так скучал по тебе. – Его ладони легли ей на лицо, он внимательно смотрел на нее лицо. Она спросила себя, что он ищет.

– Я тоже соскучилась по тебе.

От этого признания она покраснела, и Аид усмехнулся, притянув ее к себе для еще одного поцелуя. Он коснулся ее губ своими – один раз, два, – дразня ее, пока Персефона не запечатала их поцелуем. Она изголодалась по нему, а вкус его губ отдавал пряностями и дымом, как виски, который он пил. Ее руки скользнули по его груди. Она хотела коснуться его, почувствовать его кожу на своей, но Аид остановил ее, положив руки ей на запястья и прервав их поцелуй.

– Я так же голоден, как и ты, дорогая, – сказал он. – Но если мы сейчас не выйдем, то пропустим ваш праздник.

Ей хотелось надуть губы, но она знала, что он прав.

– Идем? – спросил Аид, вытянув руку. Она приняла ее, и Аид снял свои чары. Она могла бы смотреть на это весь день – на то, как его магия движется, словно тень, сходит с него, словно дым, открывая его потрясающий облик. Волосы рассыпались по его плечам, и серебряная корона с зубцами украсила основание его массивных рогов. Костюм, который был на нем всего несколько секунд назад, сменился черной мантией с серебряной отделкой.

– Осторожно, богиня, – предупредил Аид низким рычанием. – Иначе мы так и не покинем эту комнату.

Она поежилась и сразу же отвела взгляд.

Сплетя ее пальцы со своими, он вывел Персефону из покоев в коридор, к золоченым дверям. За ними она услышала гул огромной толпы. Ее охватила тревога, вероятно, потому, что на ней больше не было защищающих ее чар. Она вдруг осознала, как это глупо, – она знала этих людей, а они знали ее.

И все же она чувствовала себя самозванкой – самозваной богиней, самозваной царицей, самозваной возлюбленной.

Мысли ранили ее одна сильнее другой, так что она отодвинула их подальше и вошла в бальный зал вместе с Аидом.

Все вокруг замолчали.

Они стояли на верхней площадке лестницы, что спускалась в переполненный бальный зал. Персефона узнала многих из присутствующих – богов, душ и прочих созданий. Она заметила Эвриалу, Илиаса и Меконнена. Она улыбнулась им, забыв про тревогу, и они кивнули ей, а Аид повел ее вниз по ступенькам.

Пока они шли сквозь толпу, Персефона улыбалась и кивала, а когда ее взгляд упал на Гекату, она отошла от Аида, чтобы взять ее за руки.

– Геката! Ты великолепно выглядишь!

Богиня колдовства сияла – она надела мерцающее серебряное платье, облегающее сверху и расходящееся внизу. Ее густые темные волосы ниспадали на плечи, и в длинных локонах сверкали звезды.

– Ты мне льстишь, милая, – ответила та, когда они обнялись.

Персефона вдруг обнаружила, что окружена душами. Они обнимали и благодарили ее, говорили о том, как великолепен дворец и как прекрасно она выглядит. Она не знала, сколько времени простояла там, принимая объятия и разговаривая с людьми подземного царства, но заиграла музыка, и толпа рассеялась.

Первый танец Персефона станцевала с детьми подземного царства. Они водили вокруг нее хоровод, умоляя поднять и покружить. Персефона повиновалась, радуясь их восторгу, пока они двигались по бальному залу.