Прикосновение полуночи - стр. 30
– Ты и правда веришь, что журналисты простят нам смерть своего собрата только за то, что мы вызовем полицию?
– За шанс изложить всю эту историю кое-кто из них сам прирезал бы собственного фотографа на алтаре с соответствующими молитвами и песнопениями.
– Умно, Мередит, очень умно. – Тут она обратила внимание на Баринтуса. Она погладила его по щеке жестом любовницы, хотя я знала, что она никогда не спала с ним. – Почему ты никогда не пытался сделать королем моего сына?
Неожиданный вопрос, если только до нашего прихода Баринтус с королевой не вели совсем другую беседу.
– Ты не хочешь, чтобы я ответил, королева Андаис, – сказал он со вздохом.
– Хочу, – сказала она, поглаживая его по щеке, – хочу.
– Тебе не понравится ответ.
– Мне в последнее время многое не нравится. Ответь мне, Делатель Королей. Я знаю, что если б мой брат Эссус того пожелал, ты бы помог ему меня убить и усадил его на трон. Но он не хотел убивать собственную сестру. Не хотел брать такой грех на душу. Но ты уверен, что он был бы лучшим правителем, чем я, так ведь?
Опасный вопрос. Баринтус повторил:
– Ты не хочешь знать правду, моя королева.
– Я ее знаю. Я знала ее столетия назад, но чего я не знаю – это почему ты ни разу не взглянул на Кела. Он подкатывался к тебе после смерти Эссуса. Он предлагал тебе помочь меня убить, если ты поможешь ему пораньше занять трон.
Наверное, тут все в комнате перестали дышать. Этого я не знала. Выражения лиц остальных подсказали мне, что никто из них не знал. Разве что Адайр и Готорн – их лица были скрыты забралами шлемов.
– Я предупредил тебя о заговоре, – сказал Баринтус.
– Да, а я велела тебя пытать.
– Я помню, моя королева.
Ее улыбка противоречила словам, как и непрекращающиеся ласковые поглаживания лица и плеч Баринтуса.
– Ты повернулся к Мередит, как только она подросла. Если б у нее тогда была магия, которой она обладает теперь, ты бы предложил ей то, что предлагал Эссусу, так ведь?
– Ты знаешь ответ, моя королева.
– Да, – проговорила она, – знаю. Но у Кела всегда хватало силы. Почему ты не посадил его на трон? Почему ты предпочел полукровку, метиску моему сыну, настоящему сидхе?
– Не спрашивай, – умолял он.
Она дважды залепила ему оплеуху, достаточно сильно, чтобы он покачнулся, даже стоя на коленях. Достаточно сильно, чтобы из губы у него потекла струйка крови.
– Я твоя королева, черт возьми, и ты ответишь на мой вопрос. Отвечай! – провизжала она ему прямо в лицо.
Баринтус ответил. Кровь струилась по его подбородку.
– Я предпочту видеть на троне тебя, а не Кела.
– А Мередит? Что скажешь ты о дочери моего брата?
– Она будет хорошей королевой.
– Лучше Кела?
– Да, – сказал он, и это короткое слово упало в тишину комнаты, как камень, брошенный с огромной высоты. Звук от его падения доносится снизу, но происходит это очень, очень не скоро.
Мы услышали этот звук:
– Мередит, ты не сделаешь с Баринтусом ничего, что дало бы тебе шанс от него забеременеть. Ничего, слышишь?
– Да. – Мой голос звучал сдавленно и хрипло, словно я его сорвала.
– Свяжись с полицией. Сделай, что сочтешь нужным. Я объявлю двору и прессе, что с этой маленькой проблемой разбираешься ты. Больше мне с этим не надоедай. Не надо докладов, если я сама не спрошу. Теперь убирайтесь. Все. Пошли вон.
Мы пошли. Все, даже Баринтус. Пошли и были за это благодарны.