Прикосновение полуночи - стр. 21
Он буквально упал на одно колено и склонил голову; впрочем, скорее всего он хотел скрыть свою злобу.
– Я во всем повинуюсь принцессе.
– Вставай и уйди от меня куда-нибудь подальше.
Дойл отослал его в дальний конец коридора, и он ушел без возражений, хотя звездочки в его глазах пылали от гнева.
– Я не согласен с Онилвином, – проговорил Аматеон. – Не во всем по крайней мере. Но ты действительно собираешься привести сюда полицию людей?
Я кивнула.
– Королеве это не понравится.
– Да, не понравится.
– Так зачем ты рискуешь ее гневом, принцесса? – Он был искренне удивлен. – Нет на свете ничего и никого, ради чего я готов был бы вызвать на себя ее гнев. Даже ради собственной чести не стал бы.
Он был одним из тех, кто превратил мое детство в ад, но совсем недавно я разглядела другую сторону Аматеона. Испуганную, ранимую и беспомощную. А тех, о ком я знаю, что они тоже чувствуют боль, мне всегда было трудно ненавидеть.
– Беатриче была мне другом, но еще – что важнее – она принадлежала к моему народу. Править людьми – значит защищать их. Я хочу поймать того, кто это сделал. Я хочу найти его и покарать. Я хочу, чтобы он, она или они больше ни с кем такого не сделали. А репортер был нашим гостем, и убить его вот так – это оскорбление всему двору.
– Но ведь тебе безразлична честь двора, – удивился он, искренне пытаясь понять меня.
– Нет, не безразлична.
Он сглотнул так громко, что мне было слышно.
– Ни одна смерть не напугает меня настолько, чтобы ввести людей-полицейских в наш дом, даже моя собственная.
– Почему ты так боишься полиции?
– Я не боюсь полиции. Я боюсь гнева королевы, а она разозлится, если их пригласить.
– Никто не будет убивать людей, которых я клялась защищать, Аматеон. Никто.
– Но ты еще не клялась! Тебе не давали присягу, ты не сидишь на троне!
– Если я не сделаю все, что в моих силах, чтобы поймать убийцу, чтобы защитить всех в этой земле, от мала до велика, то я не достойна никакого трона.
– Ты спятила, – сказал он, выпучив глаза. – Королева тебя убьет за такие слова.
Я оглянулась на тело Беатриче и подумала о другом теле, много-много лет назад. Королева не спрятала тело моего отца от журналистов по одной-единственной причине: они нашли его раньше. За мили от холмов фейри, разрезанным на куски. Они нашли его и сфотографировали. Его телохранители не только опоздали спасти его жизнь: они не уберегли ни его тело от позора, ни меня от этого ужаса.
Полицейские что-то пытались расследовать, потому что его убили не в наших землях, но им никто не помогал. Их не пустили ни в один из наших холмов. Им запретили допрашивать кого бы то ни было. Их остановили еще до начала работы, потому что королева была уверена: мы сами найдем убийц. Мы их не нашли.
– Я напомню тете, что она сказала, когда был убит мой отец, ее брат.
– А что она сказала?
Аматеону ответил Дойл:
– Что мы сами отыщем того, кто убил принца Эссуса, что люди будут только путаться у нас под ногами.
Я посмотрела на него, и он ответил мне прямым взглядом.
– На этот раз я скажу ей, что у людей есть наука, от которой сидхе не спрятаться. Что единственная причина, по которой полицию нужно держать в стороне, – это если она не хочет, чтобы убийцу нашли.
– Мерри, – вмешался Рис. – Я бы на твоем месте сформулировал это по-другому.