Прикосновение - стр. 4
Тот же самый волк с дороги… или другой?
При ближайшем рассмотрении Роберт заметил, что шерсть его настолько черная, что отливает синим. Волк уверенно держался на машине, будто понимал, что все эти маневры не помогут людям уйти от расправы.
В последний раз Роберт нажал на педаль газа, когда выкрутил руль до отказа вправо. Автомобиль дернулся, раздался рев мотора, а потом колеса вырвались из вязкой жижи, и внедорожник рванул с места с мощью всех своих трех сотен лошадиных сил. Не успел водитель вернуть руль в исходное положение, как машина въехала в дерево.
Столетний дуб принял на себя удар двухтонной махины. Широкий ствол содрогнулся, и на крышу автомобиля попадали ветки и желуди.
Время застыло. Каждая секунда его неспешного течения тянулась мучительно долго. Каждый удар невидимых часов отдавался стуком гулко бьющегося сердца.
Первое, что услышал Роберт после того, как пришел в себя, был странный звук, заставивший его поднять голову и посмотреть прямо перед собой. То, что он увидел сквозь паутину мелких трещин, расползшихся по всему лобовому стеклу, едва не вернуло его обратно в холодные объятия забвения.
Волк стоял на капоте и смотрел ему в глаза.
Тот же голодный взгляд, те же смертоносные клыки. Черная шерсть дыбилась от ярости, широко расставленные лапы застыли в напряжении. Острые когти царапали лобовое стекло с самым мерзким звуком, какой только доводилось слышать невольной жертве нападения.
И тут Роберт подумал, что смерть подобралась к нему настолько близко, что хруст ее костлявых пальцев уже не спутать с треском ломающихся веток. Осталось совсем немного, и когда стекло падет под напором чудовища, его уже ничто не спасет.
Роберт оглянулся назад в поисках хоть какого-нибудь оружия. Взгляд его упал на черный пистолет.
− Мартин? − он повернулся к другу (предчувствие неминуемой беды просочилось в сердце, как капли дождя сквозь полуоткрытое окно автомобиля).
Тот лежал на заднем сиденье без признаков жизни. Кровь стекала по его лицу.
Роберт перегнулся через сиденье и коснулся рукой груди несчастного. Сердце медленно, но билось. Это давало надежду на спасение. Если с Мартином случилось что-то серьезное, он никогда себе этого не простит.
В это время волк ударил лапой по стеклу − трещины стали разрастаться.
Господи, откуда в нем столько силы?
Это не обычный волк, не такой, как все…
Последовал еще удар, потом еще. Правая лапа зверя окрасилась красным, кровь с нее стекала по стеклу на лежащие дворники и багровым ручейком убегала по капоту вниз.
Еще один удар, прямо разбитой в кровь лапой по тому месту, где стекло треснуло наиболее сильно…
Наконец, Роберт схватил пистолет, но когда обернулся, волка уже не было.
Он исчез…
Так же внезапно, как и появился.
Роберт перевел дух и ощупал свои руки, колени, поясницу. Кажется, он был цел, если не считать многочисленных синяков и ссадин.
Он открыл дверь и вышел из машины. От резкости, с которой он поднялся, тут же закружилась голова, и небо расплылось перед глазами, увлекая в бушующую круговерть черных облаков.
Он посмотрел по сторонам. И слева, и справа в дебрях высоких сосен завывал промозглый ветер. Холодное дыхание тьмы таило страх и неизвестность.
Страх, который тем не менее помогал ему сохранять концентрацию и не обращать внимание на дождь. За считанные секунды его новая фланелевая рубашка и вельветовые брюки промокли насквозь. Медленнее всего промокали его ботинки. И это было самым неприятным ощущением. Он сделал пару шагов, и они уже уныло хлюпали в безмерной луже, собрав на носах размокшую глину.