Приключения ДД. Глебовская Русь - стр. 17
Путь был не близкий. Примерно к обеду конвой привёл пленников в осиновую рощицу, укрытой с трёх сторон обильной порослью лещины. Поодаль высился одинокий дуб. Чуть дальше просматривался ельник, где среди корней торчали морщинистые шляпки сморчков. Прошлогодние листья издавали тяжёлый прелый запах. Солнце вряд ли когда-то заглядывало в эту глухую чащу. На вытоптанной полянке сошлась разносортная публика всех возрастов. Здесь были и мужчины, и женщины, и дети. Дима тщательно всех осмотрел. В отличие от отряда, который их захватил, эти люди были светлы лицом и выглядели опрятно. Одеяния из добротной ткани. Покрой одежды скромный, но безукоризненный. Изящная вышивка имеет включения бисера и речного жемчуга. Ладные, тиснённые узором сапоги с ремешком у щиколотки, говорят о том, что кожевенно-сапожное ремесло процветает. На поясе у многих красуются искусно сплетённые ремни и чеканные бронзовые бляхи. У некоторых решётчатые или печатные перстни, кто-то имел широкие двустворчатые браслеты-наручи с орнаментом. Серьги-одинцы, двойчатки и тройчатки с нанизанными на проволоку сверлёными каменьями подсказывали Диме, что простолюдинов в этой среде нет. Это доказывало и то, что местные обитатели не имели нечёсаных бород и не носили путаных причёсок. Длинные и полудлинные волосы мужчин струились шёлком, на затылках шапки с меховым околышем. Головы женщин покрыты: у девиц венец – обтянутый тканью обруч, не скрывающий косу, а у замужних особ расшитая шапочка-повойник, поверх повязанная платком. Где-то неподалёку запел петух.
«Дом разбойников скрывается за густой растительностью» – сообразил Дима. Он обвёл взглядом толпу и мягко, но достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми, произнёс:
– Приветствую вас добрый люд! Я желаю мира вашему дому!
Люди обомлели. Но оторопь и недоумение быстро сгинули. Кто-то глупо захихикал, остальные оживлённо загалдели.
Беззубый старик, присевший на поросшем мхом поваленном дереве, осклабился и зловеще прошамкал:
– Обожди. Удостоит Борзун тебя беседой.
После его замечания, прерывистый шепоток прибауток волной прошёлся по присутствующим. И тут воздух словно сгустился. Шутить и болтать люди перестали. Все разом как-то сникли. Дима уловил, что вот-вот появится главарь. Гнетущая тишина нарушалась только далёким постукиванием дятла и шелестом листвы. Дима радовался утренней прохладе, она остужала, придавала движениям нерасторопности, помогала скрывать его напряжение.
Чернава не пряталась за Димой. Девочка отошла в сторонку и беспечно разглядывала ещё сероватую наполовину отлинявшую белку, которая кружила по могущему стволу дуба.
Увидев вожака, Дима в глубине души содрогнулся от отвращения. На ум пришло высказывание французского историка Эммануэля Тодда о том, что управлять обществом, где есть только бедные и богатые, может или диктатор, или клоун. Перед ним стоял и шут, и деспот в одном лице. Притихшее окружение по сравнению с главарём выглядело голодранцами, а этот толстяк в богатейшем одеянии и шитым цветными каменьями колпаке на лысом черепе блистал как царь на празднике. Высокомерный тип разил радиоактивным фоном зажравшегося барыги. Дима ненароком отметил, что имя «Борзун» вожаку очень даже подходит. Широкий рот толстогубого главаря кривился в жадной ухмылке, пока он пристально впивался взглядом в Диму, как если бы на рынке выбирал коня.