Приключение - стр. 22

Тут она права, Человечество такого не умеет, да и не будет уже, это неправильно – подменять собой природу. Она за такое дело мстить может очень серьезно. Потому и не принято у нас, а вот Отверженные… У них этических стоп-факторов, насколько я помню, не было, так что все возможно. Но пока сидим спокойно.

– Рубка – группе Контакта, – зовет меня Витя. – Обнаружен корабль, предположительно «Пирогов».

– Иду, – коротко отвечаю ему.

В том, что меня позвали, чудес нет – это инструкция. А инструкции кровью написаны, потому без острой необходимости их нарушать не следует. Инструкция требует, чтобы в рубке был представитель группы Контакта, вот я туда сейчас и направляюсь.

Мысли перескакивают на сказанное командиром «Марса». Предварительно идентифицированный корабль был не просто звездолетом – это госпиталь. Так называемый «малый», но тем не менее. Пропал он во Вторую Эпоху, еще до расселения, и именно в альтернативном пространстве оказаться никак не мог, если только ему не помогли.

– Что сканирование? – интересуюсь я, едва войдя в рубку.

– Производится, – коротко произносит Виктор. – Ловится телеметрия по древним протоколам. Звездолет пуст.

– Совсем пуст? – уловив недосказанность, спрашиваю я, но в ответ оживает экран.

– Внимание всем! На борту неизвестный вирус! – слышу механический голос. – Приближаться запрещено.

– Десантную группу на «Пирогов», – прижав пальцем сенсор, приказываю я.

Эту сказку мы знаем. «Неизвестный вирус» – чуть ли не единственный метод отвадить Отверженных, так что вполне могут быть живые. Вот это и проверит наш десант. Помнится, в курсе Истории Человечества говорили именно о таких простых методах отвадить нехороших людей, так что все возможно.

– Отстрелить буй, – командует Витя. – Сообщение на буй – проводится спасательная операция.

– Выполнено, – сообщает разум «Марса». – Десант пошел.

Ребята транслируют нам в реальном времени, поэтому мы много чего видим. Явно побывавший в бою госпитальный звездолет повреждений не скрывает. Побитые люки, вырванная с мясом двигательная установка – и ничего больше. Одно понятно: не работает гравитатор, ибо картины плавающих по коридорам полуразорванных трупов…

– Галерею и медиков, срочно! – выкрикивает командир группы, демонстрируя нам свою находку – ряды замороженных тел в капсулах.

– Боевая тревога, – реагирует командир «Марса». – Квазиживым принять меры к эвакуации возможно живых.

– Галерея… – отзывается вахтенный офицер, начиная сложную работу по стыковке неуправляемого корабля к нам.

Тут я сейчас буду только мешать, поэтому молчу. Я уверена – десант выдернет и блок протокола, и вообще всю возможную информацию. Очень скоро мы будем знать, и кто там, и что произошло, а пока мне нужно запастись терпением.

– Опасность для жизни ребенка! – это уже посерьезнее боевой тревоги. Будто в ответ, все ускоряется, даже я в первый момент вскакиваю, но затем опускаюсь в кресло, ибо я там буду только мешать.

Безусловный сигнал тревоги, самый важный, самый приоритетный заставляет все аварийные группы работать в едином порыве. Опасность для жизни ребенка. Есть ли на свете что-то страшнее этого сигнала?

Я просыпаюсь медленно, ведь мне снилась моя Хи-аш. Во сне она была со мной, говоря о том, что теперь все будет хорошо, а потом она меня гладила. И вот я открываю глаза, пытаясь понять, что изменилось. Что-то точно изменилось, но вот сразу определить этого я не могу.