«Прииде окоянный сотона», или ОКО за ОКО. Роман - стр. 27

– Давай, Иван, еще по одной для успокоения, – предложила мать.

Но успокоиться не пришлось. Во дворе опять раздался Баграткин голос:

– Кучерявый! Если ты мужчина, выйди!

Иван тронулся было к дверям, но дочь с матерью усадили его.

– Буйный он. Ножиком чикнуть может. Не связывайся, Вань.

Мать проворно вынесла в сени табурет, забралась на него, выглянула в оконце под самой крышей и ахнула.

– Господи спаси! – пробормотала. – С косарем пришел.

Вообще-то Ивану не хотелось выходить под косарь. Но мужское достоинство не позволяло сидеть взаперти. Потому он дважды порывался к дверям и, не особо сопротивляясь, давал женщинам снова усадить себя за стол.

Через полчаса усатик утих. И все обошлось бы, все покатилось бы по привычному кругу, но вскоре в дверь снова постучали.

– Откройте – милиция!

Мать даже перекрестилась от неожиданности. Вошли старшина и сержант. За их спинами объявился Багратка, без косаря, зато с синяком под глазом.

– Вот он, – показал на Ивана.

Сверяба поежился, но виду не показал. Уставился на незваных гостей шалыми воловьими глазами.

– Ваши документы? – потребовал у него старшина.

– Я с собой в гости документов не беру.

– Это бандит! – вылез вперед Багратка. – Я экспертизу сниму!

– Что вы слушаете этого паразита! – вскинулась Томка, обращаясь к милиционерам. – Он сам с косарем прибежал, грозил всех порезать! Палец вон человеку до кости прокусил. Мы тоже экспертизу снимем…

– Старшина пытался остановить ее, но не тут-то было.

– Наглеть не надо! – не останавливалась она. – Спекулянт нестиранный! – это уже в адрес Багратки. – Все праздники привозными цветами торгует!

– Этот вот гражданин, – кивнув на Багратку, перебил ее, старшина, – жалуется, что вы устроили в квартире притон.

Томка аж задохнулась от возмущения.

– Я ему покажу притон! – попыталась обойти старшину и дотянуться до усатого ухажера. – Я ему…

Старшина безуспешно пытался ее успокоить. Сержант, в облике которого надежно осела скука, отступил на всякий случай к дверям.

Томка стихла внезапно, будто выдохлась. И старшина, отловив паузу, спросил у Сверябы:

– Что вы делаете в этой квартире?

Иван всем видом и даже пожатием плеч изобразил недоумение по поводу такого вопроса. И вдруг, с полнейшей неожиданностью для себя, ответил:

– Свататься пришел.

Произнес и оторопел от своих слов. Хотел одернуть себя, сказать, что пошутил, но язык нес полную околесицу, – Она вот, – кивнул на Томку, – согласна.

Говорил, погружаясь с головой в омут без дна – не вынырнуть и помощи ждать неоткуда. А в голову уже стукнула мысль: ну и что? Жениться все равно когда-нибудь надо. К тому же беременна. И женского в хорошем достатке. Глянул на нее и увидел: растерялась, даже кровь с лица ушла. Глаза то засияют, то потухнут. И неотрывно на него смотрят: что мол, ты, Вань, говоришь? Неужели взаправду?.. Не обращая внимания на старшину, Иван подошел к Томке, взял ее за плечи, легонько встряхнул своими лапищами: приди, мол, в себя. И отрезая себе все пути назад, сказал:

– Взаправду, Томка.

Та обессилено ткнулась ему в плечо и замерла. Старшина растерянно переминался. Мать проворно сунулась к завитушечному купленному шкафу. Дело поворачивалось от худа к добру, и она, с сознанием важности момента, водрузила на стол две поллитровки и граненые стопарики.. Достала из холодильника помидорную закусь и пирожки с требухой. Наполнила стакашки, обратилась к милиционерам: