Приходи ко мне вчера - стр. 9

— А ты райдер?

— Вроде того.

Я не знаю, что отвечать. Наверно, благодарить надо, человек проявил беспокойство, не дал совершиться трагедии.

— Спасибо. — Я ощупываю шишку на затылке. Там все болит. И по-моему она увеличилась.

— Пожалуйста, — пожимает плечами Красавчик.

А все-таки я не понял, зачем он шел за мной? В Универе мы встретиться не могли. Андрей, если тоже учится там, то конечно в историческом здании, или где-то на Васильевском. А я в Петергофе год отмотал. На матмехе.

— Ну, а если бы я прыгнул. Ты бы что, полез спасать? — Мне интересно и даже важно, что он ответит. Почему-то необходимо знать, сделал ли бы Андрей это для меня.

— Нет. Я же не идиот.

— Я так и думал. — Значит его самаритянство имеет лимит. Официант приносит еду.

— Думать полезно. Но сначала поедим, — заявляет Красавчик и принимается за стейк. А манеры, как у принца Датского. С ножом, вилкой управляется на раз-два. Я, конечно, тоже умею, не валенок. Но до Красавчика мне далеко.

— Может, все-таки десерт закажем? Раз уж вина нельзя. Тебе, кстати, можно было, это я за рулем.

— Я, во-первых, не алкаш, чтобы одному пить, а во-вторых — я не пью.

— А сладкое ешь?

— Иногда.

— Я тоже иногда. Тогда закажем?

Что он у меня все время спрашивает одобрения действий? Разве мое мнение может иметь значение? Посидим мы тут и разойдемся. Вряд ли снова встретимся. А жаль, меня странно тянет на дружбу с Андреем. Привлекает его взгляд, нравится голос и манера говорить. Улыбка. Вроде и уверен в себе, а улыбается чаще смущенно. Или дергает уголком губ. Как будто сам себя стесняется в проявлении чувств. Он мне интересен — этот нетипичный мажор. И машину классно водит. Наверно, если бы я был его круга, у нас нашлось бы о чем поговорить. А так?

— Знаешь… — он задумчиво смотрит на море и говорит то ли для меня, то ли для себя самого. — Если мои родители узнают, что я на человека наехал — борд отберут. Отец предупредил, что в последний раз.

Я молчу не перебиваю. Андрей все смотрит на море.

— А для меня если бы не флэт, то жить невозможно!

Это ему-то? При такой машине? Я даже не сомневаюсь, что Ferrari не отцовская, а Андрея. Но все молчу. Понимаю, что и ему надо с кем-то поговорить. Тут у нас необходимость оказалась обоюдная.

— Борд — это свобода, понимаешь? Когда ты владеешь и телом, и пространством. Просто летишь… Словами этого не объяснить.

— А не страшно?

— Бояться нельзя. Сразу мозги по асфальту размажешь. — Он задумывается. — Надо вот так. — Андрей раскидывает руки в стороны и показывает мне кадр из “Титаника”. При этом даже глаза прикрывает. Лицо приподнято, на губах блаженная улыбка. Как будто он уже в раю.

У каждого свобода своя. А у меня что?

— Можно нам счет? — говорит фланирующему между столов официанту Андрей. — По карте.

Десерт, значит, отменяется. А жаль, я уже настроился. Андрей расплачивается раньше, чем я успеваю возразить. Встает. На лице его решимость.

— Поехали! Я покажу тебе олли.

4. Глава 4. Что такое "олли"

На этот раз едем мы дольше, чем из “Скандинавии” до “Русской рыбалки”. Сначала все по тому же петляющему крутыми поворотами шоссе. Парк проезжаем, городок какой-то. Он справа остается, а по левую сторону все время проблескивает залив. Выходит, по побережью так и катим.

— А почему здесь дорога такая извилистая? — наконец спрашиваю я, когда Андрей в очередной раз резко закладывает руль на повороте.