Приходи ко мне вчера - стр. 14
— В смысле?
— В прямом. Я деньги давал, чтобы устроить здесь все. Так что зря ты полез, я бы Петьку и так остановил. Больше он тут не появится. — Андрей снимает пакет с моего носа и снова ощупывает. — Нормально. Опух, конечно, как у алкаша, но перелома вроде нет. Держи еще. Кровь я остановил. Голова кружится? Только честно!
— Да, — признаюсь я.
— Теперь точно сотрясение. В “Скандинавию” снова поедем.
— Не поеду я туда!
— Почему? — Андрей садится рядом, прислоняется, как и я, к “гробику”.
— Разводилово на бабки. В обычную поликлинику схожу.
— Нет, посиди немного, потом домой поедем.
— Я далеко живу. В общаге в Петергофе.
— Ко мне домой, — говорит он как решенное. — Мы и так туда собирались.
— Но не в таком же виде!
— Не важно в каком.
Некоторое время мы сидим молча. И вдруг слышим какой-то писк.
— Крысы тут у тебя? — спрашиваю я.
— Не должно.
— А похоже. Они провода пожрут.
— Посмотрю пойду.
Он уходит вглубь сарая. За щиты. Что-то роняет там. И снова писк слышен, но уже громкий. Возвращается Андрей с каким-то черным зверьком в руках. Не крыса. Крупнее. Размером с кошку.
— Смотри какой, — и высаживает на “гробик” щенка. Совершенно черного. От носа до кончика хвоста. Щенок распластывается, прижимается к фанерной поверхности. — Это он от нас прячется. Дурашка. — Андрей пальцами щекочет найденыша между ушей. — На овчарку похож.
— Почему на овчарку? Может, другая порода, — тоже глажу.
Он в репьях, грязный, сразу и не разберешь, что собака. Монстрик полевой.
— Да дворняга, скорей всего, — предполагает Андрей.
— Откуда он здесь?
— Прятался, наверно. Сожрут его лисы. Тут их много. Или собаки поселковые. С собой возьмем. Может, поедем уже? Ты как?
— Вроде норм, — я убираю пакет с носа. Андрей критически оглядывает мое лицо. Протягивает руку, но не трогает. — Еще инфекцию занесу с этого чуда в репьях. Вообще-то ты хоро-о-ош, — смеется он.
— У тебя тоже фингал будет, — багровое пятно уже расплывается под глазом у Красавчика. Странно, но ему даже к лицу. — А говоришь “тут все мое”.
— Да случайно маханули, когда я Петьку от тебя оттаскивал. Встать можешь? Давай помогу. — Он берет щенка подмышку, другую руку протягивает мне. Когда поднимаюсь — подхватывает под спину.
— Да сам дойду! — Вот что он со мной, как будто я тяжелораненый!
— Не дергайся, — и не думает отпускать Андрей. — У тебя стопудово сотрясение. Врача вызовем на дом. В машину идем…
У Ferrari Андрей задерживается. Не сразу за руль садится, меня отпускает и начинает в карманах рыться. Потом спрашивает: — У тебя ключи есть?
— Какие?
— Любые.
Я достаю свои от общаги. С номером “19” на брелоке.
— Вот, держи.
— То, что надо. — Андрей обходит машину и со скрежетом ведет острием ключа по правому борту через обе двери. Глубокая царапина остается на идеально отполированной поверхности цвета мокрого асфальта.
— Ты что! Ахуел? Зачем?! — я не успеваю его удержать.
— Скажем, что подрались с какими-то парнями — заметили как они машину говняли. Отец и мать, если про спот узнают, меня за границу учиться зашлют. А там охрану приставят и прощай скейт.
— Понятно.
— Давай, залезай уже… Держи этого… Черныша, — передает он мне щенка, когда я усаживаюсь. — И ключи возьми. А то я уже чуть в карман не сунул.
Доезжаем до трассы мы быстрее, чем по дороге к споту. Или Андрей машину меньше бережет? А по шоссе и вовсе гонит так, что дух захватывает.