Приходи к нему лечиться… - стр. 8

«Ничего себе – целой», – молча возмутилась Оксана, видя, как тип достает свободной рукой из кармана здоровенный ножик. С таким тесаком можно запросто на медведя идти, а не на медсестру, она покрылась испариной и затихла. Пока тип пыхтел, шаря по ней ручищами, ее так и подмывало спросить, не страдает ли он какими-нибудь болезнями, чтобы сразу наметить курс лечения. Кстати, вот тебе и еще одна статья расхода: анализы, лечение – наверняка он заразен. Оксану передернуло от отвращения.

– Я что велел, стой, не двигайся! – снова зашипел ей в ухо насильник.

Странно, время шло, а самое страшное все не происходило. Тип, прижав девушку к стенке лифта, неторопливо и методично ощупывал каждый миллиметр ее тела, залезая под мышки и в прочие, более интимные зоны. Оксана стояла не дыша, борясь с ужасом и отвращением, каждое его прикосновение было настолько омерзительно, что ей стоило огромного труда не заорать пронзительно и не начать вырываться вопреки здравой логике и инстинкту самосохранения. Оксана всегда считала себя сильной личностью, не склонной к истерии и панике, но сейчас она готова была отречься от прежних привычек, поддаться панике и закатить истерику. Она из последних сил заставляла себя молча терпеть это унижение и мечтала лишь о том, чтобы все уже скорее закончилось. А эта сволочь продолжал неторопливо и обстоятельно облапывать ее с ног до головы, даже в прическе порылся, натуральный маньяк! А потом выпустил ее, вырвал из рук сумку и принялся в ней копаться, в заключение вытряхнул все содержимое на грязный, заплеванный пол, разорвал подкладку, выругался, нажал на кнопку ближайшего этажа и был таков.

Оксана сидела на корточках в лифте и тряслась так, словно в подъезде был тридцатиградусный мороз. Зубы ее отбивали бойкую дробь, а руки совершенно не слушались. «Отходняк», – констатировала Оксана той крохотной частью сознания, которая смогла сохранить крупицы здравомыслия.

– Девушка, вы что тут расселись? Там люди лифта дождаться не могут, а она сидит! – раздался над головой Оксаны возмущенный визгливый возглас.

Оксана подняла голову, чтобы что-то ответить, но вместо этого сама зашлась громким пронзительным воем.

– Господи! – сменился тон невидимой собеседницы. – Случилось что? Ой, батюшки! Да на вас напали! Да? Тот бугай здоровенный, который из подъезда выскочил? Да?

Оксана молча кивала невидимой за пеленой слез собеседнице.

– Что же ты тут сидишь? Вставай давай. – Оксана почувствовала, как чья-то теплая, мягкая рука подхватила ее под локоть и потянула вверх. – Сейчас вещички твои соберем, – приговаривала незнакомая тетка, прислонив Оксану к стенке возле лифта. – Пойдем.

Оксану снова подхватили под локоть и потащили куда-то. Лязгнул замок, распахнулась дверь квартиры.

– Семка! Сумки с лестницы забери! – крикнула кому-то добрая женщина, заводя Оксану в квартиру.

– А кто это? – услышала Оксана сквозь собственный рев детский звонкий голос.

– Не твое дело, сумки забери, – велела ему тетка, а Оксана, наконец, смогла краем футболки утереть зареванное лицо и осмотреться.

Стояла она в небольшой, заставленной вещами прихожей.

– Ну что, как ты? – тут же наклонилась к ней полная симпатичная женщина, очень похожая на повариху из их школьной столовой.

Оксана, сглотнув еще не до конца выплаканные слезы, кивнула.