Приговорённый тобой - стр. 8

Я и сам, если честно, не понимаю...

Всю мою сознательную жизнь на мне были младшие братья. Максу было тринадцать, когда родителей не стало. Мне тогда только исполнилось восемнадцать, и я взял на себя опеку над средним братом. А Кира забрали в детдом. Когда мы смогли вернуть Кирилла домой, за него тоже отвечал я.

Буквально каждый шаг братьев держал под контролем, стараясь воспитать в них то, что отец не успел. А теперь сам так жёстко накосячил, что в голове не укладывалось.

Меня задевает взгляд дяди Вити, полный укора, и я тут же заявляю:

– Я ничего такого не делал! Никого не насиловал! Это всё... – пытаюсь подобрать слово и тут же нахожу его: – Ошибка!

– Тебя задержали по ошибке? – переспрашивает мой адвокат. – То есть свидетель тоже ошибся, назвав твою фамилию?

Мне кажется, или в его тоне действительно слышится недоверие?

Устало вздыхаю.

– Дядя Витя... Послушайте...

– Нет, это ты послушай, Женя. Вся твоя карьера, всё, чего ты добивался кровью и потом, сейчас висят на волоске. Ты был в том доме?

– Да, – признаюсь я.

Нет смысла скрывать.

– Что ты там делал?

– Я был со своими студентами, они пригласили меня на вечеринку.

– И? – вопросительно смотрит на меня адвокат.

– Что «и»? – начинаю закипать. – Вы же читали заявление! Меня обвиняют в изнасиловании. Но я этого не делал! И что за свидетель? Кто?

– Никаких имён, – вновь качает головой дядя Витя. – Этот свидетель видел, как ты выходил из комнаты жертвы. Его показания уже прикрепили к делу.

– Ты можешь сказать мне, кто этот человек? – упираюсь взглядом в лицо дяди Вити. – Я хотя бы понимать буду, с кем имею дело. Ведь меня попросту оклеветали!

Он откидывается на спинку стула, смотрит по сторонам, словно проверяет наличие камер в этом помещении. А камеры здесь, конечно, есть. Потом всё же тихо, практически одними губами говорит:

– Брат жертвы... Он тебя видел.

8. Глава 8

Глава 8

Вчера

Сейчас мной руководит алкоголь, а не здравый смысл. И я почти целую Еву на глазах у собственных студентов. Почти…

Музыка резко замолкает. А потом тишина взрывается от смеха.

В полном одиночестве смеётся какой-то парень. Вроде бы это брат Евы. Как там его? Да, точно – Марк.

Он подходит к нам вплотную, хлопает в ладоши, по-прежнему давясь смехом. Но взгляд его, устремлённый на сестру – строгий и даже холодный.

– Ты уже достаточно повеселилась, сестрёнка, – резко прекратив смеяться, грубо хватает Еву за руку и оттаскивает от меня. – Иди к себе!

И да, он ей приказывает. Словно может решать за неё, где ей быть и что делать.

На глаза Евы моментально наворачиваются слёзы, и она смущённо оглядывается по сторонам.

Конечно, ей стыдно. Все присутствующие смотрят на то, как её брат указывает ей. А тот с чувством выполненного долга поворачивается к толпе, просит включить снова музыку и призывает всех продолжать веселиться.

– Марк, подожди! – я придерживаю паренька за плечо. – Что это сейчас было? Тебе не кажется, что стоит извиниться перед сестрой?

Он фыркает. Дёрнув плечом, скидывает мою руку.

Как по щелчку пальцев рядом с ним появляются двое ребят – видимо его друзья. И эти двое выглядят весьма враждебно. Готовы броситься на меня, если Марк прикажет. Я не уверен, что кто-то из них учится на юрфаке, и они точно не мои студенты. Похоже двери на эту вечеринку открыты для всех…