Приговорённый тобой - стр. 11

– Он ведь прокурор, да? Ты его знаешь?

– Знаю, – со вздохом признаётся дядя Витя.

– И? Он профи?

Силясь улыбнуться, адвокат уклончиво отвечает:

– Вот и посмотрим, какой он профи.

Понятно. Он – профи! Вашу мать, вот это я влип!

– Сам он это дело вести не сможет, – успокаивает меня дядя Витя. – Она его дочь, и он слишком замотивирован посадить тебя.

Я киваю, что мол знаю этот пунктик в нашем законодательстве. Но и мне и моему адвокату понятно – дело будет вестись под чётким контролем Жиданова-старшего.

В комнату для допросов врывается Лавров и сообщает, что к утру будут готовы результаты экспертизы. Именно тогда мы и узнаем, спал ли я с Евой. Но мне отчаянно хочется вспомнить всё самому...

Меня отправляют в камеру.

Хмурый сотрудник полиции ведёт меня по бесконечным коридорам, вновь сковав руки наручниками. Чтобы отвлечься от новой суровой реальности, в которой я оказался, пытаюсь разложить всё по полочкам в своей голове.

Что помню я? И что у них есть на меня?

Все видели нас с Евой на танцполе. Видели, как брат прогнал её с вечеринки. И, возможно, кто-то видел, что я поднялся наверх. Скорее всего, меня долго не было, если я всё-таки остался с Евой. А потом наверняка кто-то видел, что я уходил.

Я уходил из этого дома вместе со своими студентами?

И что было потом? Проснувшись утром, Ева отправилась в полицию и написала заявление, что я изнасиловал её? Так всё было?

С меня снимают наручники, заводят в камеру. Здесь никого больше нет. Я сажусь на шконку, приваливаюсь спиной к ледяной стене. Закрыв глаза, пытаюсь вспомнить хоть что-то ещё. Буквально умоляю свой разум откликнуться на эти мольбы. И вот наконец у меня получается...

10. Глава 10

Вчера

– Прости!

Я запоздало отдираю свои губы от губ Евы.

Вашу мать... Что я творю?!

Отшатываюсь от неё. Девушка кажется напуганной. В её глазах стоят слёзы. И она ладонью накрыла рот.

– Я не хотел тебя напугать. Просто подумал... – пытаюсь нелепо объясниться.

На самом деле я, видимо, просто думал не тем местом, когда поцеловал её. Мне хочется как-то искупить свою вину и утешить Еву, но я боюсь сделать ещё хуже. Душевное состояние этой девушки явно подорвано. И явно не мною.

– Прости, – выдыхаю, вновь приближаясь к ней. – Я, вообще-то, никогда не веду себя так... И мне, наверное, лучше уйти...

Но не успеваю воплотить в жизнь своё желание сбежать из этой комнаты, потому что Ева вцепляется в мою руку.

– Пожалуйста, не уходи! – шепчет она.

Её взгляд такой испуганный, что я не могу отказать ей. Даже не пытаюсь.

– Конечно... Конечно, я останусь...

Держа меня за руку, Ева двигается к кровати, и мы опускаемся на её край. Неловко переглядываемся.

Адова горючка меня ещё не отпустила, и комната немного кружится. И я уже мечтаю, когда это закончится.

– Надеюсь, ты не против, что я обращаюсь к тебе на «ты»? – спрашивает Ева, смущённо опустив взгляд в пол.

На её губах нежная улыбка. Наверное, она забыла, что я сам просил её об этом, когда мы сидели возле фонтана.

– Не против, – я тоже улыбаюсь и жду, когда она посмотрит на меня. – Не такой уж я и старый, помнишь?

Улыбка Евы становится шире.

– Да, точно, – кивает она и наконец смотрит на меня. – Тебе всего тридцать. Но я и так это знала.

Она говорит загадками, или мне просто это кажется?

Не понимаю...

– Знала?

– Да, – она снова кивает и заговорщицки шепчет: – Я давно наблюдаю за тобой.