Приговор без обжалования - стр. 10
Дом на Толстого действительно выглядел удручающе, он походил на больного в состоянии предсмертной агонии. С первого на третий этаж вела лестница, некогда прочная и надежная, а ныне грозящая в любой момент обвалиться, что и случилось с балконом, погубившим Павла Горелова. Сошников, осторожно шагая по ступенькам, поднялся наверх, заглянул в комнату, ныне несуществующая дверь из которой ранее вела на балкон, прошелся и по другим опустевшим и унылым квартирам. Ничего примечательного, ничего подозрительного, типичное строение под снос.
Когда Сергей Леонидович вернулся на первый этаж, то увидел там бомжа неопределенного возраста, в женской кофте, рваных брюках и сандалиях. Бродяга опасливо поглядел на детектива и хотел уже уйти, но Сошников подмигнул ему и спросил по-дружески:
– Мужик, выпить хочешь?
– А ты что, поставишь? – с недоверием поинтересовался бомж.
– А то! Ты меня только подожди немного, я в магазин смотаюсь и сразу вернусь, посидим, выпьем, поговорим.
– И о чем нам с тобой говорить?
– Потом узнаешь. Да ты не бойся, брат, неприятности с любым могут случиться, да ведь и жизнь наша вроде зебры – сегодня черная полоса, а завтра белая. Может, когда-нибудь и ты меня угостишь.
– Это вряд ли, – скептически протянул оборванец, – но вообще-то кто его знает, если что – накрою тебе поляну.
– Да я и не сомневаюсь, жди.
У Сошникова был уже опыт похожего общения на Почтовой улице при выяснении причин смерти артиста Театра музкомедии Заварзина, и тогда сведения, полученные от дворника, а в прошлом инженера и бродяги Федотова, оказались очень важными. А вдруг и этот бедолага может рассказать что-то интересное?
Через десять минут отставной подполковник и лицо без определенного места жительства пили водку из пластиковых стаканчиков и закусывали холодными чебуреками, расположившись в помещении, когда-то бывшим кухней. Давно утративший работу, семью и квартиру электрик, представившийся Федором, притащил откуда-то потертый стол и пару чурбанов, заменяющих табуретки. От бомжа попахивало, и отнюдь не одеколоном.
– Как же ты, Федя, до жизни такой печальной дошел? – сочувственно спросил частный детектив.
Бомж тяжело вздохнул и доверчиво пояснил:
– Все алкоголь проклятый, дорогой товарищ. Запойный я, жена терпела-терпела, да и прогнала. Такие дела. А работник был хороший, пока трезвый, это тебе каждый подтвердит.
– Ночуешь в этом дворце?
– Ну да, бывает. Тут еще Васек кантуется частенько, корешок мой. Только сейчас опасно стало, гоняют нас.
– Не был ли ты здесь в тот вечер, когда балкон рухнул и прохожего раздавил?
Федор поглядел на собутыльника с подозрением:
– Так ты чего, это самое, из органов, что ли?
– Да нет, не дрейфь, из страховой компании. Решается вопрос о выплате семье погибшего, нужно выяснить, следили ли представители РЭУ за состоянием здания, – туманно объяснил свой интерес Сошников.
Бомжа эти заверения вполне устроили, он заявил с возмущением:
– Как же, следят они! Как пригрозить полицией бедным людям, так пожалуйста, а как ремонт организовать, так нет никого. А вечером, когда мужика приплющило, я внизу кемарил после пьянки, Васек как раз спирт где-то надыбал.
– Он с тобой был?
– Нет, он после того на реку пошел, захотел окунуться.
– Ты слышал грохот с улицы?
– Само собой, тут же проснулся. Громыхнуло капитально, я уж подумал было, что землетрясение началось. Хотя их, слава богу, в наших краях никогда не случалось.