Пригород - стр. 23

«Психов ведь не сажают в тюрьму, – рассуждал Льюис, – потому что они там не смогут, их жалеют, психов-убийц, их надо непременно жалеть, а потом отпускать на свободу, чтобы жалеть их по новой, после того как они опять…»

Дверь лечебницы вдруг отворилась.

«…после того как они опять кого-то убьют», – закончил он свою мысль.

Из здания вышел Доусон. Его лица не было видно, да и это было не нужно, на нём была всё та же одежда, как и тогда, восемь лет назад, – его спортивная кофта и старые джинсы. Ничего не изменилось с тех пор. У Льюиса свело всё внутри.

Он жаждал справедливости, мести. Вот только какой будет эта месть?

Припав горячим виском к коре старого дерева, Льюис всматривался в этого психа.

Доусон стоял у лечебницы и будто чего-то ждал – прошло пять минут, десять, никто так и не приехал, никто его не встречал. Ещё через пять минут к нему подошёл охранник и стал ждать вместе с ним, после указал на автобусную остановку, протянул смятую купюру и похлопал того по плечу. Вскоре приехал автобус и увез его.

Льюис смотрел, как уезжает убийца, и не понимал, почему так легко ему даровали свободу. Перед глазами всё поплыло – и автобус, и остановка, и здание тёмно-серое, набитое такими же психами, которым прощают всё.

Он дошёл до своей машины. Поискал по карманам ключи, понял, что не закрывал, сел, опустил ручник, нашёл ключи в замке зажигания, поправил зеркало, посмотрел в него…

Из зеркала на него глядело давно забытое лицо.

Он снова его нашёл.

– Ну что? Убедился? – спросили глаза.

– Я ничего не хочу.

Льюис завёл машину.

– Правда? – усмехнулся человек на заднем сиденье. – Значит, ты думаешь, они правы, что отпустили его?

– Нет, – процедил Льюис сквозь зубы. – Нет! Они не правы, и он такой же ублюдок…

– Он вроде как сумасшедший, – съязвил металлический голос.

– Он должен ответить за всё…

– Я только за.

– Пусть отвечает перед Господом Богом.

– Не-ет, – протянул человек, – там очередь, не доберёшься. Ты же знаешь, что некоторые так и не попадают в ад.

– Почему? – не понял Льюис.

– Не могут найти, кто последний, – засмеялось лицо. – Поэтому суд на земле – это услуга Богу. А мы лишь поможем ему.

– Доусону?

– Господу Богу, дурила.

– Вот только я не убийца.

– А вот здесь ты не прав, – откашлялся тот, – каждая его новая жертва будет смотреть на тебя.

Льюис обернулся и посмотрел на незваного пассажира.

– Ты же не хочешь, чтобы пострадал кто-то ещё?

– Кто-то ещё? – повторил тихо Льюис.

– А как ты хотел! Он же помешанный, псих. Убивший однажды убьёт снова.

– Убивший однажды убьёт снова, – повторил он за ним.

Всё опять плыло перед глазами.

– Итак, мы находимся у здания суда. – Льюис вспомнил весь тот день, будто он был вчера. – Сегодня состоится суд над Рони Доусоном, подозреваемым в двойном убийстве. Следствие просит высшей меры, но защита настаивает на психиатрической экспертизе.

Дверь машины захлопнулась, видение исчезло. На сиденье – смятый обрывок листа с номером телефона. Фигура направилась по тропе, растворяясь в деревьях.

Элиот стоял у окна, то закрывая, то открывая шторы. Нет ничего подозрительного в открытых окнах, но зашторенные посреди дня могут вызвать немало вопросов. Он смотрел на дом Хансонов – да, это были они. Он не мог ошибиться. Достал из кармана промокшее фото. Все цвета расплылись, заходили один на другой, сливаясь в одно большое пятно. У Элиота зарябило в глазах. На него смотрело всё то же мальчишеское лицо, только здесь он был чуть младше. Именно его он видел сейчас, именно его он видел тогда. Всякий раз, когда был так близко, всякий раз, когда они срывались с крючка. Уезжали, меняли города, будто чувствовали, что он рядом, это мальчишка им помогал. Фотография дрожала в руках, не давая сфокусировать взгляд. Фото семьи, родители и мальчик, взрослых почти размыло, только лицо ребёнка не тронула вода.