Пригласила тетенька медведя в гости… - стр. 25
– А с чего это я должен предъявлять свои документы всякой там… – Но тут же осекся под пристальным тяжелым взглядом «бирюка», и пробурчал: – Да ладно… Смотрите, если есть охота…
А меня в этот момент пробила дрожь. Сказать, с чего бы, я не бралась. Просто, по спине у меня пополз неприятный холодок от его взгляда, будто я встретила привидение. А парень, которому, если верить его документам было двадцать два года, продолжал с ядовитой ухмылкой нагло осматривать меня с ног до головы. Я старалась не смотреть на него, всей кожей чувствуя этот липкий, холодный, словно тело змеи, взгляд. Не знаю, чтобы я предприняла дальше, может рванула бы отсюда подальше, а может заехала ему со всей моей радости по физиономии за такой наглый взгляд … Вариантов, собственно, было не так много. Но все они развеялись под сдержанно сердитым окриком Образцова:
– Степан…! – Интонация этого голоса не предвещала ничего хорошего для этого самого Степана. А потом, мгновенно меняя что стиль, что слог, что тембр, извиняющимся голосом уже ко мне: – Это племянник мой, Степан… Совсем засиделся в городе. Позабыл уже как лес с речкой выглядит…
Я быстро глянула на парня, и поймала его недовольный, и я бы даже сказала, несколько недоуменный взгляд, предназначавшийся «бирюку». Всего на мгновение. А потом лицо его приняло обычно-капризное выражение, и он опустил глаза, старательно рассматривая что-то у себя под ногами. Но, этого мгновения мне было вполне достаточно, чтобы понять, что он такой же «племянник» «бирюку», как я испанский летчик! Ладно… Пускай хоть внуком называет, мне-то какое дело? И я принялась изучать документы, которые держала в руках. Звали его Феоктистов Степан Анатольевич. Я вернула ему документы, мысленно поздравив себя, что руки у меня не дрожали. Но при этом, в глаза я ему старалась не смотреть, что называется «от греха подальше».
После всей этой процедуры, я внимательно осмотрела кострище, которое, кстати, было сделано по всем правилам пожарной безопасности, не забывая беглым взглядом окидывать все пространство вокруг костра, на предмет каких-либо деталей, которые мне бы указали… На что? Что я хотела тут увидеть? Как они сюда добрались? Так чего бы проще, спроси, и тебе ответят. Но спрашивать мне, почему-то, не хотелось. Мелькнула дурацкая мысль, что вот такие люди вполне бы могли делать слепок для ключа, чтобы открыть замок. Уж они-то кувалдой бы, точно, орудовать не стали! Хотя, какое отношение они могут иметь к нашим делам и к склепу купца Федорова, было совершенно неясно. Да и на бандитов они вовсе не походили. И тут же у меня внутри пискнул голосок: «Можно подумать, Холодов с Лютовым были вылитые бандиты! Вполне себе респектабельными членами общества казались, между прочим…» Чтобы скрыть свое замешательство, я задала почти нейтральный и вполне официальный вопрос, положенный мне по должности:
– Цель вашего пребывания здесь?
Образов, на правах старшего, пожал плечами, пытаясь придать своему взгляду наивность и детскую беспечность одновременно. Получалось у него прекрасно. Мне даже захотелось кинуться к нему и погладить по головке, шепча что-то радостно-утешительное. Но свой порыв я сдержала. А он ответил:
– Да никаких особых целей у нас нет… Отпуск. Вот… с друзьями решили провести на природе, отдохнуть в тишине и покое от городской суеты. А здесь у вас благодать… Красота, можно сказать, несусветная. – Он раскинул руки, обернувшись к простору за обрывом берега, будто собираясь обнять этот мир. Я, грешным делом, перепугалась, что он, чего доброго, сейчас стихи начнет читать, или прозу Паустовского декламировать. Но, вроде бы, обошлось. Он опять принял невинный вид кота, который только что сожрал крынку хозяйской сметаны. Причем, хозяева до сих пор не подозревают об утрате. Для того, чтобы поставить точку в нашем разговоре, утратившем официальность, я сдержанно кивнула головой и согласилась, не растрачивая свои эмоции на эпитеты: