Причудливые виражи - стр. 13

Зажигательный танец сальса тоже был одной из отработанных сексуальных приманок.

Теперь Ромашка сама могла выбирать кавалеров, иногда даже цинично издевалась над их соперничеством, устраивала подобие состязания.

Ей всё сходило с рук, но спустя месяц успешное доминирование перестало радовать.

Секс и атмосфера вечного праздника наскучили, осточертели. Теперь Машка вынашивала совсем другую идею: она во что бы то ни стало хотела соблазнить… дДа-да – собственного мужа.

Эта идея будоражила воображение, манила убеждением, что миссия выполнима.

Навязчивое желание возобновить супружеские отношения незаметно превратилось в единственную ценность, в цель жизни, в безумную страсть.

Машка опять ушла в себя, снова превратилась в серую мышку, сосредоточилась на разработке многочисленных вариантов “возвращения блудного мужа”.

– Никуда ты от меня не денешься, Витенька! Я ни в чём перед тобой не виновата. Ни в чём. Я твои проблемы вычислю. Вычислю и купирую. Не будь я Машка-Ромашка. Люблю я тебя, негодяя, ничего не могу с собой поделать.

Как оставить без ответа

Фразу, брошенную залпом:

"Ты пошла бы на край света,

Если б я тебя позвал бы?!"

Как же объяснить, мой милый,

Чтобы не смотрел нахмурясь?

Я туда уже ходила -

Постояла и вернулась.

Елена Исаева

Ласковое, но холодное осеннее солнце создавало странную иллюзию тепла, заставляло щуриться, подставлять лицо приятно щекочущим кожу лучикам, хотя температура на улице была совсем не комфортная, и одеться пришлось в довольно тёплые вещи.

Ещё вчера, не переставая, моросил промозглый дождь, навевающий тоску и грусть, которую даже хорошая погода и бутылка вина не сумела окончательно развеять.

Коротенькую осеннюю аномалию отчего-то называют бабье лето, намекая на то, что радость и блаженство состояния хрупкие и быстротечные.

Задумываться над тем, почему женское счастье такое непродолжительное совсем не хотелось, но уныние и меланхолия прочно поселились где-то внутри тела, навевая сентиментальные мысли, выдавливающие слезу.

Под настроение, словно провидение умеет читать мысли, подвернулся сборник стихов с таким же настроением. Девушка прочитала несколько строк.

“Утомлённые мысли бестелесно упали в прах минувшей печали…” вещала поэтесса, усиливая щемящий душу эффект, отчего солёная капелька стекла по щеке прямо на книжный лист.

Марина закрыла книжку, залпом выпила бокал вина, нервно швырнула его в стену и зарыдала.

Находиться в замкнутом пространстве квартиры стало совсем невыносимо, нечем стало дышать.

Девушка умылась, на скорую руку привела в относительный порядок лицо, выбежала на улицу, и направилась по волглой, разъезжающейся лесной дорожке, лишь бы двигаться.

Марина Леонидовна, ей всего-то двадцать три года, но положение и статус вынуждают представляться именно так, изо всех сил пыталась развеять туман не совсем приятных воспоминаний. Увы, тщетно.

Ей становилось всё хуже и хуже.

Выглядела девушка довольно странно: полностью расстёгнутое дорогое пальто, болтающееся до самой земли вечернее платье с грязным уже подолом, модельные туфли, на которые налипли килограммы глины.

На стройной шее болтается шикарное колье с бриллиантами, на тонких запястьях массивные, ажурной выделки браслеты, усыпанные драгоценными камнями в несколько рядов, в руках дизайнерская кожаная сумочка, из которой торчало горлышко от винной бутылки.