Причалы любви. Книга первая - стр. 26

– Ну еще бы! – поморщился Груздинский и внимательно посмотрел на Славика.

– Теперь машина «Скорой помощи» у нас на ходу, – похвалился Славик.

Груздинский закурил и неожиданно переменил разговор:

– Ты женат?

– Нет…

– Надолго к нам?

– Я? Да…

– Значит, ненадолго, – нахмурился Груздинский, отвернулся и вроде бы сразу потерял интерес к Славику.

– А почему ты так решил? – обиделся Славик.

– Бегут от нас заведующие, – усмехнулся Груздинский. – Год покрутятся – и деру…

– Почему бегут? – насторожился Славик.

– Скучно у нас. Без театра, клиник, перспектив… Наверное, поэтому.

– Для врача это не причины, – гордо объявил Славик, – он должен быть всюду, где живут люди.

– Это ты верно сказал, а только через год другое запоешь. Впрочем, извини, – торопливо буркнул Груздинский, – расстроил ты меня…

Славик оторопел.

– Я?! Да чем же?

– А тем, – раздосадованно глянул на Славика Груздинский, – что у Охотникова эти дурацкие вкладыши попросил.

– Но… Что же тут плохого? Я попросил, он дал. Вот и все. – Славик начинал сердиться и даже подумал, что Груздинский и в самом деле человек со странностями. «Лезет не в свои сани», – как заметила Анна Тихоновна.

– Да пойми ты, – в свою очередь обозлился и Груздинский, – случится производственная травма, а он тебя попросит оформить как бытовую. Откажешь? В мастерских у них полнейшая антисанитария. Ты на это акт составишь? Вот тебе и вкладыши. Мужик он деловой, ничего не скажу, лесопункт на ноги поставил, а вот на людей ему плевать! Третий год в мастерских душевую строит, вентиляторы устанавливает… А территория? Ты хоть там побывал?

– Нет, – Славик был убит, что называется, наповал.

– То-то же… Думаешь, врач – это чирей вскрыть, микстуру прописать? Тогда бы и я только с бандитами боролся… Вот поэтому Анна Тихоновна и не советует тебе со мной дружить.

– А она-то при чем?

При том, Славик, при том. Но об этом позже… Тебе у нас-то хотя бы нравится?

– Нравится, – рассеянно ответил Славик, мучительно соображая, что же такое могла сделать Анна Тихоновна.

– Это хорошо, – Груздинский поднялся, – мне пора. Я ведь только сегодня из отпуска. Дома еще толком не был…

Кажется, он заметил растерянность Славика Сергеева, поэтому вдруг тронул его за плечо и подмигнул:

– Ничего, доктор, не тушуйся. Теперь я тебя не оставлю. Твоя милиция тебя сбережет, как нынче говорят в каждом милицейском фильме. Будь здоров…

– До свидания, – вяло ответил Славик.

Валерий Груздинский ушел.

«Вот и начал работу, – тоскливо подумал Славик. – Как говорится, отличился по всем направлениям».

Была уже ночь, и звезды крупно стояли над сопками, и ярко светила луна: белая, огромная, она лишь только оторвалась от еловых вершин и теперь беспомощно повисла, ничем и никем не поддерживаемая. И казалось Славику, что упадет, непременно упадет этот круглый шар и мячиком поскачет по земле, роняя холодные белые искры. И тогда полная ночь наступит в мире, и кончится жизнь, и лохматыми водорослями покроется земля, и среди этих водорослей уже вновь будет зарождаться белок… Но расстояние между вершинами деревьев и луной на глазах росло, воздух все больше насыщался холодным светом, и долгая тишина затаилась над поселком.

В скверном настроении возвращался Славик домой. Он вспомнил, как жал ему руку Охотников, как многозначительно подмигнул, и с ужасом понял, что тот посчитал его за мальчишку. В тот самый момент, когда жал руку, когда подмигивал. И это для Славика было хуже всего.