Причалы любви. Книга первая - стр. 13
V
II
Когда Виктор Щербунько пытался разобраться и понять, почему это случилось, он неизменно сталкивался с одним любопытным вопросом: когда это началось?
Два года они прожили в общем-то хоршо. Много бывали вместе, не утомляя друг друга, не испытывая желания развлечься на стороне, отдохнуть от семейной жизни. Любочка Дикина оказалась хорошей хозяйкой, с удовольствием возилась на кухне, а он с удовольствием помогал ей. Очень быстро, непостижимым для Виктора Щербунько образом, они обзавелись вещами. Из этих приобретений Виктор особенно запомнил комод, который они везли на саночках из универмага домой. Была ранняя зимняя ночь, была высокая, яркая луна, он тянул саночки за веревку, а Любочка сзади придерживала комод, и они много смеялись, как только комод в очередной раз падал в сугроб. С эими вот саночками, с комодом и смехом их встретил Борис Сергеев. Комод, как первую серьезную покупку, обмыли. Уже перед уходом Борис шутливо спросил Щербунько:
– Ты что же, дружище, не мог машину в больнице взять? А если шифоньер купите – тоже на саночках?
Они представили, как бы это выглядело со стороны, и опять весело посмеялись. Любочка, хорошо слышавшая все это, не засмеялась. Ночью она спросила:
– Действительно, почему ты не взял на работе машину?
– Да ведь и так справились, – удивился Щербунько.
– Но ведь на нас было смешно смотреть.
– Почему?
– Хирург на саночках везет комод…
– Ну и что?
– Перестань! Как будто не понимаешь.
– А если будет везти на саночках анестезиолог, можно? – попытался отшутиться Виктор Щербунько.
Пустячный случай, слова доброго не стоит, если не учесть того, что на этот пустяк, казалось бы самый заурядный, они взглянули разными глазами.
Все остальные вещи приобретались и привозились уже без Виктора Щербунько. Не здесь ли начало? В этом пустяке? И если да – какая обида…
Его часто вызывали на работу по ночам. Любочка воспринимала это как должное, и все шло хорошо. Но вот он однажды возвращается домой поздно вечером после удачной операции. Он весел, возбужден, ему не спится.
– И с чего это мы такие веселые? – подозрительно спрашивает Любочка.
– Понимаешь, привезли мужика с диагнозом на прободную язву желудка…
– А я думала, – перебивает Любочка, – ты на концерте Райкина побывал.
А это что? Ревность к работе? Вообще – ревность?
В День медицинского работника ему подарили часы. В докладе раза три упоминалась его фамилия. Это был первый год работы и первые выражения признательности за нее. Дома Любочка сказала:
– Часы куда, на стенку?
– Почему? – Щербунько засмеялся.
– Чтобы все видели – тебе подарили часы.
А это что?
После каждого такого выпада Щербунько обижался, однако вскоре забывал об этом. Но забывал ли? Он все реже рассказывал Любочке о своей работе, с приходом домой – замыкался, но во всем остальном оставался прежним. А возможно ли так?
– Витя, я купила тебе новую рубашку.
– Хорошо, спасибо.
– Ты не хочешь на нее взглянуть?
– Потом…
Ну а это что? Обратный отсчет обид?
Каким-то удивительным образом их интересы никогда не пересекались. Виктор Щербунько был равнодушен к кино, но страстно любил книги, и все наоборот было у Любочки. Он увлекался охотой и рыбалкой, Любочка предпочитала телевизор. Виктор хотел выжать из себя все для медицины, Любочка к своей работе относилась прохладно. В самом начале Виктор пробовал ходить в кино, а Любочка прочитала «Прощай оружие», но, кроме легкого взаимного раздражения, это им ничего не принесло. Говоря научным языком – контакта между ними не получилось.