При дворе герцогов Бургундских. История, политика, культура XV века - стр. 38

. Жан Жермен сообщает о приготовлениях герцога к поединку с герцогом Глостером[234], а Оливье де Ла Марш с восхищением рассказывает о том, как Филипп Добрый предлагает герцогу Саксонскому сразиться один на один за спорные территории, не желая пролития крови рыцарями и дворянами из-за личного (particulier) спора двух герцогов[235]. Он также сообщает, что Филипп Добрый, не раздумывая, был готов встать на защиту своего подданного во время ссоры последнего с вассалом герцога Бурбонского[236]. Филипп Добрый проявил себя настоящим рыцарем во время войны с Гентом в 1452-1453 гг.[237] Именно он в этот тяжелейший для государства момент подавал пример смелости своим подданным, лично участвуя в жестоких сражениях. Де Ла Марш восхищается таким поступком герцога, отмечая, что он сражался как настоящий рыцарь[238]. Видимо, мемуариста это очень удивило, поскольку немногие государи совершали подобные подвиги. Ведь даже Карл VII, прозванный современниками «победителем англичан», лично не участвовал в сражениях Столетней войны, предоставляя возглавлять армию хорошо зарекомендовавшим себя полководцам. Шатлен, который, на первый взгляд, видит в этом заслугу короля, умеющего окружить себя мудрыми и храбрыми советниками, всё же не без иронии указывает на то, что король не был человеком «воинственным» (belliqueux)[239].

Вместе с тем преданный рыцарским идеалам герцог не давал упрекнуть себя в безрассудстве. Напротив, он продемонстрировал необычайную осмотрительность в войне с Гентом. Накануне решающего сражения с гентцами Филипп Добрый решил отправить графа де Шароле, единственного законного наследника, подальше от места проведения битвы[240], осознавая, какую опасность таит в себе его возможная гибель. Впрочем, это не помешало Карлу принять участие в сражении. Филипп Добрый сам оказался в такой ситуации, когда Жан Бесстрашный не позволил ему, тогда еще графу де Шароле, сражаться в армии французского короля против англичан при Азенкуре, где погибли многие представители Бургундского дома (братья Жана Бесстрашного – герцог Брабантский Антуан и граф Неверский Филипп)[241]. Он часто вспоминал это событие и сожалел, что не смог оказаться на поле сражения в тот день[242].

Безусловно, благоразумие, или осмотрительность (prudence), – одна из главных добродетелей Филиппа Доброго, по мнению придворных авторов. Именно это качество высоко ценил в герцоге Жан Молине, называя и в «Морализованном Романе о Розе»[243], и в «Троне чести» эту добродетель одной из основных для идеального государя. Prudentia – первая из главных христианских добродетелей, заключавшаяся в силе духа и в знании истины, а потому часто отождествляемая с мудростью. Возрождение интереса к философии Аристотеля привнесло четкое разделение этих двух понятий, и теперь в данной добродетели видели важное качество государя – умение применять «на практике» полученные знания на благо своих подданных[244]. В сочинении Молине «Трон чести» первое из девяти небес, которые предстоит пройти герцогу, символизирует добродетель благоразумия[245]. На этом небе Филиппа Доброго приветствует Цезарь, который, по мысли средневековых авторов, являлся олицетворением этой добродетели. Молине перечисляет ее составляющие, а их в свою очередь можно разделить на личные качества правителя. К ним относятся разум, память и опыт. Однако опираться только на них невозможно. Филипп Добрый – пример государя, «который, используя благоразумие высоких баронов и мудрых советников, совершил огромное количество подвигов»