Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума - стр. 21

– Заходите, – сказал я, надеясь, что мне не придется затаскивать их в кабинет самому.

– Он никогда не спит, – сказала Мэнди, после того как они оба рухнули в кресла.

– Никогда? – удивленно спросил я, хотя если честно, то по их виду был готов поверить в то, что Коннор действительно не смыкал глаз с самого рождения.

– Иногда он, конечно, спит, – уточнила Мэнди, – но не более двух часов.

– Расскажите мне о том, какой у вас распорядок подготовки ко сну вечером, – попросил я.

Мэнди недоумевающее посмотрела на меня. Шейн просто сидел в кресле с открытыми глазами, но утверждать, что он вообще дышит, было трудно. С таким же успехом можно было сказать, что он умер прямо в моем кабинете.

– Ну, о том, что происходит вечером, – продолжил я. – Приблизительно в то время, когда заходит солнце.

– Мы… эээ… у нас ничего такого особенного нет, – ответила Мэнди.

Дело действительно было плохо. Граница между днем и ночью для этих людей настолько размылась, что им было трудно отличить один период от другого.

– Не хотите кофе? – предложил я, решив, что химическая стимуляция поспособствует дальнейшему разговору.

Шейн заерзал в кресле. Стало понятно, что он еще жив.

– Да, это было бы здорово. Спасибо, доктор.

После того как они выпили кофе, ситуация немного улучшилась. Выяснилось, что в первые две недели Коннор преимущественно спал, как это и бывает с новорожденными. Он спал почти все время, когда его не кормили. И когда стало казаться, что растить ребенка – не такая уж плохая штука, маленький Коннор проснулся. С этого момента вся их жизнь превратилась в череду несчастий. Единственный способ, каким его можно было уложить спать, заключался в том, чтобы посадить его в сумку-кенгуру для переноски детей и расхаживать по всему дому. Это действительно был единственный способ, что для них оказалось настоящим кошмаром. Они носили ребенка попеременно, подобно тому как носильщики-шерпы по очереди переносят грузы от одного лагеря альпинистов к другому.

– Мы, наверное, прошли десять тысяч километров за последние пять месяцев, – сказал Шейн, когда крепкий кофе помог ему очнуться от комы. – Как только мы останавливаемся, он начинает кричать.

– И что вы тогда делаете? – спросил я, заранее зная ответ.

– Снова его носим.

– А вы пробовали просто уложить его?

– Несколько раз, – ответила Мэнди.

– С каким результатом?

– Он продолжал кричать и плакать.

– И вы снова его поднимали?

– Да, – кивнула Мэнди.

– Ну что ж, – подвел итог я. – Придется разобраться со всем этим и заставить этого малыша нормально спать, чтобы вы тоже пришли в некое подобие нормального состояния.

Они энергично закивали, хотя действие кофеина уже начинало проходить. Скоро они опять станут ходячими трупами. Нужно действовать быстро.

Сон – это умение, которому нам нужно обучаться. Естественным образом сон не приходит, каким бы прекрасным это ни казалось. Детей нужно учить сну, точнее, способности переходить ко сну при определенных обстоятельствах. Обратная сторона этой монеты в том, то грудные дети учатся быстрее всех на свете. Их маленькие мозги изо всех сил пытаются установить какие-то связи во всем многообразии этого непонятного мира. Им отчаянно нужны правила, и если им эти правила не предоставить, они начнут придумывать свои.