Прежде чем мы стали чужими - стр. 18

Через минуту появилась Грейс с огромной виолончелью в чехле.

– Хочешь, помогу донести? – спросил я, поднимаясь на ноги.

– Не, сиди. У тебя есть еще одна? – Она указала на сигарету и опустилась рядом на ступеньки. Было уже поздно, но еще тепло. Я был в футболке, джинсах и босиком. На ней были белая майка и высоко обрезанные «Ливайс». Кожа ног была ровной и загорелой. Она прижала два пальца к губам, напоминая мне о сигарете.

– У меня только эта, но я с тобой поделюсь. – Я передал ей сигарету и показал фотографию, которую напечатал. – Наше первое совместное фото.

На нижней стороне фотографии я жирным фломастером написал по эмульсии еще до проявки: «Лучшие друзья», и когда снимок проявился, надпись осталась белой.

Она рассмеялась.

– Лучшие друзья? Вот прям так?

– Хорошо бы, – улыбнулся я ей во весь рот.

– Она классная. Я буду ее хранить. Спасибо, Мэтт.

– Много упражнялась сегодня? – спросил я.

– Ага. Я вымотанная и голодная.

– Дарья, наверно, может поделиться с тобой своими рыбными палочками, если попросишь.

Грейс сморщила нос.

– И почему она всегда ест эту дрянь?

– Может, потому что это дешево?

– Кстати… По средам тут в одном месте бесплатно дают оладьи, но только если ты в пижаме. Хочешь пойти позавтракать на ужин?

– Классно звучит, – засмеялся я.

Она поднялась и загасила окурок.

– Вот и отлично, пошли надевать пижамы.

Я надел клетчатые пижамные штаны, но остался в своей белой футболке. Потом сунул ноги в здоровенные пушистые тапки и зашел за Грейс в ее комнату. Приоткрыв незапертую дверь, я резко выдохнул. Она стояла спиной ко мне в лифчике и трусиках. Я нервно сглотнул и попытался заставить себя отвернуться и выйти из комнаты, пока она меня не заметила, но не мог оторвать глаз от безупречной округлости ее попки. На ней были белые трусики в мелкий цветочек с бантиком сзади наверху. С одного боку они слегка задрались. Мне дико захотелось упасть на колени и укусить ее. Сердце заколотилось, в промежности стало горячо, дыхание захватило. Вот черт!

Не замечая меня, она сунула голову в розовую ночнушку, натянула ее и обернулась – на ночнушке спереди были горошки и лого «Хелло, Китти»[5]. Я не сумел убрать улыбку с лица.

Заметив меня, она застыла.

– И давно ты тут стоишь?

– Только секунду, – соврал я.

Она покосилась на перед моих штанов. Я не следил за ее взглядом; я пытался, не вызывая подозрений, как-то привести себя в порядок, чтобы она не заметила, что происходит там, внизу.

– Ой, – она заметила мои тапки. – Какие прикольные.

Я засмеялся с облегчением, что она меня не поймала.

– Нам далеко идти?

– Надо будет на метро ехать, это в Бруклине, – сказала она, сидя на полу и зашнуровывая голубые конверсы.

Когда мы выходили, моя рука непроизвольно легла ей на спину. Она остановилась и повернулась ко мне, ее лицо было в каких-то сантиметрах от моего.

– Не хочешь взять камеру? Там стоит поснимать.

Я вернулся к себе, схватил камеру и догнал ее уже снизу, в компании парня и девушки, которые тоже были в пижамах.

– Маттиас, это Татьяна. Она вместе со мной играет на струнных. А это Брендон, ее друг.

Я не ожидал, что у нас будет компания, но был рад познакомиться с друзьями Грейс. Я протянул Татьяне руку. На ней были красный пижамный комбинезон и бейсболка. Вообще-то она была хорошенькой, но рядом с Грейс казалась совершенно незаметной. На Брендоне были обычные серые треники и майка. Он был невысокого роста, темноволосый, коротко стриженный, в очках без оправы. Мы улыбнулись, оглядывая свои наряды, и направились к выходу.