Прежде чем иволга пропоет - стр. 19
Бабкин вообще не мог представить Беспалову рыдающей над чем бы то ни было.
– А знаете почему? – она невесело улыбнулась. – Потому что кто-то обо мне позаботился. Я ведь левша. Какая-то добрая душа подумала о том, как я буду переворачивать блинчики, и сделала так, чтобы мне было удобно. Я отлично все понимала про маркетинговые уловки, но это не имело значения. – Она помолчала и повторила: – Обо мне кто-то позаботился.
Рыбаки вытащили лодку на берег и теперь разбирали удочки. Татьяна задержала на них взгляд.
– Я гуляю с собаками, которых мои сыновья завели из лучших побуждений, когда бедняг сдали в приют. Я вожу Пашину маму к врачу, потому что Паша забывает, где находится поликлиника, и когда они поехали вдвоем, то заблудились и не попали на прием, который я выбила для нее, между прочим, ценой неимоверных усилий. Их бытовая беспомощность граничит со слабоумием. Могу я бросить несчастных Джока и Шерлока, хромую свекровь и заниматься своими делами? Наверное. Но на практике у меня не получалось ни разу. А здесь… Здесь я за первые сутки проспала восемнадцать часов. Потом сидела на этом вот крыльце три часа, не сходя с места, и смотрела на озеро. Потом гуляла. Я уже забыла, что такое гулять в свое удовольствие. И сидеть. Просто сидеть и смотреть. Больше всего мне хотелось быть озером. Отражать облака – и больше ничего не делать. Только отражать облака. Что может быть лучше?
Илюшин очень внимательно посмотрел на Беспалову. Бабкину был знаком этот испытующий взгляд, и он вопросительно поднял бровь. Макар коротко качнул головой: потом.
– Татьяна Олеговна…
– Просто Татьяна!
– …вы же понимаете, что мы должны будем позвонить вашему мужу? Он наш клиент…
Беспалова дернулась и уронила стакан.
– Боже мой, я вас умоляю, не делайте этого! Дайте мне спокойно… – Долю секунды Бабкину казалось, что она скажет «сдохнуть». – …Спокойно закончить отдых! Вы не представляете, что начнется, когда семья узнает, где я. Они с меня больше не слезут! Я вам заплачу, обещаю! По двойному тарифу!
– Это неэтично, – возразил Макар. – Послушайте, я вам очень сочувствую, но мы связаны обязательствами. Не говоря уже о том, что ваша семья в панике.
– Да к черту их панику! – вспылила Беспалова. – Пусть считают меня мертвой, расчлененной и утопленной в озере! Вы что, не понимаете? С них станется приехать сюда, особенно когда моя свекровь узнает детали! Они достанут меня даже на полюсе, на краю света! Я люблю своих родных, но они невыносимы! Мне осталось пять дней! Ради бога, не отбирайте их у меня.
Илюшин вспомнил двух великовозрастных оболтусов и, против воли, ощутил прилив сочувствия к этой женщине, тащившей на себе свою бестолковую семью.
В эту же минуту у Бабкина, открывшего рот, чтобы решительно отказать Беспаловой в ее возмутительной просьбе, внезапно зазвенело в ушах от собачьего лая и птичьего крика. Сквозь эти звуки пробился Павел Семенович со своим нескончаемым нытьем. Меньше чем за сутки он задергал их так, что Сергей внутренне вздрагивал при каждом звонке, ожидая, что его вот-вот макнут с головой в нервно булькающее болото. Он не мог вообразить, каково приходится Беспаловой.
«Но она сама это выбрала!»
– Татьяна, у вас есть хобби? – неожиданно спросил Макар.
Женщина удивленно взглянула на него.