Превышение полномочий - стр. 7

– Интересно! И часто бывает?

– Да почитай, кажный день. И сегодня непременно придет.

– Ну спасибо, любезный. Пожалуй, буду у вас столоваться.

– Милости просим! У нас постоянным клиентам – почет, уважение и кой-какая скидка.

Придя в сыскную, Кунцевич постучал в кабинет Жеребцова.

– Разрешите, ваше благородие?

– Заходите. Чем обязан?

– Аполлон Александрович, позвольте сегодня не приходить на вечерние занятия?

– Вот те раз! Второй день на службе и уже отпуска требует. С чем связано?

– Да по краже часов у Панова кончики появились, надобно в вечер поработать.

Жеребцов посмотрел на Кунцевича с интересом:

– Вы и вправду часы ищете? Неужели никто из товарищей бумаготворчеством не посоветовал заняться?

– Советовали, но я решил сначала попробовать поискать.

– Ну что же, ищите. От вечерних занятий я вас не освобождаю, как вернетесь, приходите ко мне. Я сегодня допоздна задержусь, в ночь дельце одно намечается.

– Благодарю.

Вечером в трактире было намного людней, шумней и веселей. Но половой не обманул, беспорядков не наблюдалось. Посетители, большей частью торговцы, чинно сидели за столами небольшими компаниями, мало пили, много ели, неспешно, с чувством собственного достоинства разговаривали между собой.

Ждать пришлось недолго.

Около десяти часов вечера в трактир зашел высокий господин с бледным, испитым лицом, одетый в засаленный, латаный-перелатаный вицмундир. Весь вид нового посетителя производил неприятное, отталкивающее впечатление.

Чиновник, в надежде на угощение, стал рыскать глазами по залу, но никто его к своему столу не звал.

И тут он увидел нового человека. Его тусклый взгляд сразу ожил. Бывший человек несмело приблизился к столику, за которым сидел надзиратель, и робко спросил:

– Вы позволите?

– Будьте любезны.

Чиновник сел на краешек стула:

– Разрешите представиться, отставной коллежский секретарь Адамов Артемий Федорович. Состоял по министерству народного просвещения. Из-за навета врагов вынужден был покинуть службу. Занимаюсь ходатайствами по делам. Могу составить прошение на высочайшее имя, иск в суд. Не желаете?

– Спасибо, нет. Я думаю, что адвокат теперь вам самому потребуется. Куда вы часы дели, Артемий Федорович?

Бывший коллежский секретарь отшатнулся и вжал голову в плечи:

– К-к-какие часы?

– Серебряные, глухие, с буквами Я. и П. на донце. Ну? Отвечайте! – громко потребовал Кунцевич.

– Не видел я никаких часов.

Надзиратель поднялся:

– Придется вам пройтись со мной.

– Куда?

– Как куда? На Офицерскую.

– Никуда я с вами не пойду. Я вас знать не знаю.

– Мне что, городового позвать? Пойдемте, честью прошу, побеседуем в более спокойной обстановке, а коль выяснится, что вы ничего противозаконного не совершали, я вас немедленно отпущу. Если вы честный человек, то бояться вам нечего.

Адамов неохотно встал из-за стола:

– Ну хорошо, пойдем, но я буду жаловаться!

– Это ваше законное право. Я вам в сыскной и перо с бумагой дам, чтобы жалобу написать.

Минут десять шли молча. «А если он так и будет все отрицать? Что тогда делать-то? Ведь предъявить мне ему нечего, – с тревогой думал новоиспеченный сыщик. – Как же мне его разговорить?»

– Артемий Федорович, я смотрю, у вас на мундире след от университетского значка остался. Высшее образование получили, чин немалый выслужили. Как же так получилось, а?