Превышение полномочий - стр. 22
– Скажите, пожалуйста! А как же вам удалось найти злодея?
– Все дело в опыте. Как говорил поэт – опыт, сын ошибок трудных. Видите ли, милостивая государыня, по статистике…
Время приближалось к полуночи. После того, как Катя несколько раз выразительно посмотрела на настенные часы, сыщик стал собираться.
– Пойду-с.
– Ступайте, приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Пока он надевал пальто, Катя держала в руках его котелок.
– Могу ли я рассчитывать на продолжение знакомства? – спросил Кунцевич.
– Почему нет. Заходите.
– Скажите, а вы театр любите?
– Люблю-с.
– Тогда, может быть, в следующее воскресенье сходим?
– С удовольствием.
Отношения у них развивались ни шатко ни валко. Катя сходила с ним в театр, позволяла иногда вечерами провожать ее до дома, с удовольствием принимала подарки, но в гости больше не приглашала. Кунцевич страдал.
Впрочем, часто встречаться с зазнобой у сыскного надзирателя не получалось – сильно мешала служба. Вот и сегодня он вместо того, чтобы спать дома после суточного дежурства, трясся в вагоне конки, направляясь на Литейный в Окружной суд к судебному следователю на допрос по делу Штрандман.
И вдруг у подъезда суда он встретил Катерину Степановну.
Увидев сыщика, Катя аж вздрогнула от испуга, но тут же пришла в себя и протянула для поцелуя руку.
– Здравствуйте, Катенька. – Кунцевич приложился к холодным пальчикам. – Вы как здесь?
– Вызывали.
– К Веберу, по убийству?
– Да.
– Долго он вас пытал?
– Да почитай час. Пойду я, Мечислав Николаевич, а то хозяйка и так ругается. Вы вечерком сегодня не заглянете?
– С удовольствием.
– Буду ждать.
Счастливый сыскной надзиратель взлетел на второй этаж и, рисуя в голове приятные картины предстоящего свидания, направился к камере следователя десятого участка статского советника Николая Конрадовича Вебера.
Дверь оказалась запертой. Кунцевич несколько раз дернул ручку, а потом обратился к проходившему мимо сторожу:
– Эй, любезный, а где их высокородие, не знаешь?
– На происшествие изволили убыть. Если вас вызвали, то вы обождите.
– Да, долго же мне ждать придется, он ведь только уехал.
– Почему только уехал? Их с самого утра не было.
– Как не было? А барышню кто же сейчас допрашивал?
– Какую барышню? Вы чего-то путаете, милостивый государь. Николая Конрадовича с утра нет, и стало быть, никаких барышень он сегодня допрашивать не мог.
Кунцевич стал растерянно озираться по сторонам.
Потом подошел к окну и прислонился головой к холодному стеклу. В это время к кабинету, тяжело дыша и отдуваясь, подошел Вебер. Его письмоводитель плелся сзади, таща огромный портфель.
– Вы ко мне?
– Да-с, Ваше высокородие. Надзиратель сыскной полиции Кунцевич. Прибыл по повестке.
– Как же, помню, помню. Сейчас, только отдышусь и чайку выпью – и вас приму. Фаддей! – крикнул Вебер уже бежавшему к нему сторожу. – Сооруди чайку. Не изволите со мной? – спросил следователь Кунцевича.
– Благодарю, только пил. Я подожду.
Внимательно прочитав протокол допроса, сыскной надзиратель старательно расписался на каждом листе и передал документ следователю.
– Благодарю вас, – сказал тот, принимая бумаги.
– Разрешите вопрос, ваше высокородие?
– Спрашивайте.
– А вы не допрашивали по этому делу некую Мельникову?
– Мельникову? Не припомню такой. Она кто?
– Она служит в шляпном магазине. Помните, мы счет нашли?