Превыше Империи - стр. 39
Катерина Саито удивила меня уверенным согласным кивком.
– Сказать нечего, ваше величество. Вы поступили правильно.
– Управление Империей – сложный механизм, – поежившись, сказала более зрелая Масами, – особенно в военное время, ваше величество. Вы должны верить в собственные решения. Даже если бы мы на вашем месте поступили по-другому, мы поддержим любое ваше решение.
Я перевела взгляд на Сабину Ванди – нового и самого молодого члена Совета, – которая получила пост после внезапной кончины матери и старшей сестры. Она никогда не посягала на это место и, как я подозревала, воспитывалась в таких же отшельнических условиях, как большинство младших дочерей знатных родов. Она неплохо справлялась, когда мы бежали с Красного Утеса, но сейчас сидела, уставившись в стол и нервно кусая верхнюю губу. Я позволила тишине повисеть еще пару секунд и прочистила горло. Сабина резко вскинула голову:
– Ваше величество?
– Что думаете вы, Сабина?
– Ничего, ваше величество. То есть все хорошо. Вы прав…
– Не нужно лгать. Что вы думаете на самом деле?
На ее лице отчетливо проступила внутренняя борьба между безграничным уважением к своей Императрице и теми словами, которые она боялась высказать напрямую.
– Вы поступили жестоко! – выпалила она наконец. – Вы ведь даже глазом не моргнули! Если бы не Хао, вы бы и вовсе не помедлили. Младший сержант Моди была лишь глупой влюбленной девочкой, а вы убили ее на глазах у всей Империи. Это не правосудие! Как вы могли быть столь бездушной?!
– Последите за языком! – взвилась с места Масами. – Вы разговариваете с Императрицей, матриарх Ванди.
Остальные слова Масами заглушили воспоминания: мне двенадцать лет, и я ненавижу свою мать за то, что она отклонила прошение о помиловании молодого человека, приговоренного к смерти.
– Он просто ошибся, мать. Как можно быть такой жестокой?
– Ошибся? – Она смеется и смахивает со стола стакан, разбивая его об пол вдребезги. – Вот это ошибка, Хейлими. Действия же этого субьекта привели к смерти другого человека. По закону он недостоин своей жизни. Судьи посчитали необходимым вынести смертный приговор. Я не могу наплевать на их решения и проявить неуважение к их мудрости только потому, что сестра преступника – твоя подруга.
– Он лишь влюбленный глупец, а ты собираешься убить его! Кайлин никогда больше не заговорит со мной! – Я отталкиваю стул с такой силой, что он летит на пол, почти как стакан несколькими минутами ранее. – Ненавижу тебя! Ты ужасный, бессердечный человек!
– Хейли! – Сквозь хаос прорывается голос отца, настолько полный горечи и разочарования, что я не могу смотреть ему в глаза. Я отталкиваю протянутую мне руку и выбегаю из комнаты в сопровождении Тефиз.
– Довольно, Масами, – сказала я, и матриарх села на место. Сабина заливалась слезами, спрятав лицо в ладонях. Я махнула рукой, чтобы все ненадолго переместились в другую часть конференц-зала, и подсела к девушке.
– Сабина.
– Я… Я… Простите меня.
– Тебе не за что просить прощения, не плачь. На переживания сейчас нет времени. Да, она была влюблена, и да, она сделала кое-что крайне глупое. Мы не дети, Сабина, и наша глупость влечет за собой последствия. Для младшего сержанта Моди этими последствиями стали смерть любимого человека и потеря собственной жизни. Я знаю, что это было жестоко. Что я жестока. Я казнила имперского гвардейца, потому что это был единственно верный ответ людям, пытающимся разрушить Империю. – Я приподняла ее лицо. – Мне приходится заботиться не только о себе, Сабина, а это значит, что иногда жестокость к месту. На кону миллионы человеческих жизней. Если бы Патка подумала об этом прежде, чем сделать свой выбор, она была бы сейчас жива. Так же, как и полковник Бристоль.