Преторианец. Кентурия особого назначения - стр. 7
Обежав «шишигу», он забрался в тесную кабину.
– Подвинься! – отжал Сергей Гефестая. – Расселся тут, как фон барон.
– Спать меньше надо, – парировал Искандер.
– А сам-то! – фыркнул Гефестай.
– Вот гад! – вознегодовал Тиндарид. – Я ж тебя защищаю, балда!
– Сам балда! Защитничек нашелся…
– Отставить! – весело скомандовал Воронов и включил первую передачу.
«Шишига», перестукивая хлябающими бортами, покатила. Миновала решетчатые ворота, проехала окопы передового охранения и последний сторожевой пост: БМП, но не вкопанную, а обвязанную по бортами запасными гусеничными траками, – отличная защита от гранатометов.
Навстречу «газону» попался «КамАЗ» с цистерной, и Воронов, шепотом ругаясь, завертел ручку, поднимая стекло – наливник тащил за собой непроглядную тучу пыли.
– Дядь Терентий, а «мигаря» посылали? – деловито спросил Сергей.
– Куда? – рассеянно поинтересовался Воронов.
– Ну, туда, где мы вчера… Чтоб БШУ[15] – и всем капут!
– А-а… Посылали… Капут тропе пришел – вся площадка вниз ухнула…
Неожиданно Воронов притормозил и сказал серьезно:
– Разговор есть. Как я вчера намял мир-арзалам по организмам? А?
– Класс! – воскликнул Сергей. – А что это, вообще, было? Кун-фу?
– Да какое там кун-фу… – пренебрежительно отмахнулся Воронов. Подняв палец, он торжественно провозгласил: – Панкратион! То бишь «всеборье».
– А че это? – округлил глаза Сергей.
– Это такое боевое искусство было у нас… – проговорил Искандер. Воронов вскинул голову, и Тиндарид торопливо поправился: – …У эллинов, у древних, в общем…
Запутавшись, он смолк и нахохлился. Неодобрительно поглядывая на Искандера, Воронов объяснил:
– Борьба, что нынче называют панкратионом, есть жалкое подобие того противоборства, что существовало в античности. Название одно, а суть разная. Панкратион не эллины изобрели, они просто переняли его у египтян, а те толк знали. Жрецы бога Тота еще в эпоху первых фараонов учили избранных «страшной борьбе» – так еще называли панкратион…
– Да, страшно было, – признался Сергей.
– Не потому, – улыбнулся Воронов. – Понимаешь, для эллинов панкратион был чем-то вроде смеси из борьбы и кулачного боя, они ж спортсмены были, занимались панкратионом, как мы боксом или карате. Но жрецы Тота не для болельщиков старались… Считалось, что боец в стиле панкратиона мог не просто хорошо драться, посылая в нокаут любого, но и противостоять злому богу или демону ночи. А уж тут обычной силы и скорости реакции будет не хватать… Надо тренировать иные способности, уже как бы не совсем и человеческие, – сверхсилу и сверхбыстроту, чтобы наносить удары не столько на физическом, сколько на энергетическом уровне. Мне трудно объяснить… Фантастику читаете? Ну вот… Бить надо и кулаком, и биополем. Ясно? Иначе не одолеть бесов!
– Ясно… – выдохнул Сергей.
– Ясно ему… – проворчал Воронов и построжел: – Все, что я говорю сейчас, – великая тайна, и разглашают ее лишь для посвященных. Улавливаете?
– Вы нас… – спросил Сергей и сглотнул от волнения, – научите?
Вероятно, Терентий не уловил или не понял той надежды, что прозвучала в Серегином голосе. Ее и Гефестай не почуял – Ярнаев с младенчества рос крепышом, румяным и толстым, как пупс. Сергею повезло меньше, он пошел в первый класс худым и болезненным ребенком, кривоногим и большеголовым после перенесенного рахита. А детская стая не любит слабых. Сергея-Головастика лупили в раздевалке, на переменках, после уроков. Правда, он всегда давал сдачи, но толку-то? Каждый раз, засыпая, он представлял себе, как однажды выучится хитрым приемчикам и покажет «этим всем»! Неужели мечта сбылась?