Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории - стр. 24
Точнее сказать, отступил на заранее подготовленные позиции. Выбор на всю жизнь был сделан, жребий брошен (не в отношении партийности, конечно, которую Черчилль легко менял не раз, исходя из конъюнктуры). Случайного в этом выборе не было, думается, ничего. Не зря газета «Сан» подчеркивала, что Черчилль противодействовал законопроекту по прямому указанию лорда Ротшильда. Это обвинение основывалось на заметке в еврейской «Джуиш кроникл», где рассказывалось о митинге в Манчестере, на котором «мистер Натан Ласки сказал, что он беседовал с мистером Уинстоном Черчиллем, встречавшимся с лордом Ротшильдом по поводу законопроекта об иностранцах. В результате этой встречи мистер Черчилль возглавил противодействие законопроекту в Большом комитете парламента» (23). Майор Вильям Эванс-Гордон, один из тех членов Большого комитета, которые противились еврейской иммиграции, заявил, что Черчилль «верно следовал инструкциям, полученным от той группы людей, по поручению которых он действовал» (23–24).
После такой публичной рекомендации рассчитывать на победу где-либо, кроме Манчестера, уже не приходилось. Но не в характере Черчилля было отступать. Разумеется, он объявил все эти нападки клеветой и удвоил усилия по критике законопроекта, который, как он уверял, препятствует прибытию в Великобританю «честных, но бедных людей». В результате, «чтобы не попасть в неловкую ситуацию, правительство было вынуждено вообще снять законопроект с обсуждения. Поддержав евреев, Черчилль победил» (24).
Черчилль победил, зато Англия проиграла. В начале XX века проблема с цветными иммигрантами еще не стояла так остро, как в конце столетия. А вот с иммигрантами-евреями – уже стояла. Черчилль определился в этом вопросе сразу и навсегда и был последователен. Задыхаясь сегодня от наплыва инородцев-иммигрантов со всего мира, англичане должны знать, кого за это благодарить[22].
Ну, а в те дни благодарить Черчилля должны были, вне всякого сомнения, евреи, особенно приехавшие из России, беспрепятственный въезд которых в Великобританию он так энергично поддержал. Кстати, на митинге в Манчестере по поводу еврейских погромов в России, где Черчилль стал главным оратором, «среди присутствовавших был химик и активный сионист доктор Хаим Вейцман, родившийся на территории царской России и лишь за год до этого переехавший в Великобританию из Женевы». Так начались отношения, прервать которые смогла только смерть.
Поведение Черчилля в парламенте, где он умудрился восстановить против себя не только консерваторов, от коих переметнулся к либералам, но и своих новых соратников либералов, противодействуя их согласованным инициативам, не осталось незамеченным английским обществом. И это общество ясно дало ему понять, какого оно мнения об этом его политическом поведении. Получив в апреле 1908 года пост президента Торговой палаты, Черчилль был обязан – таковы правила – пройти через переизбрание в парламент. И вот в том самом Манчестерском округе, где он недавно с триумфом победил, его неожиданно «прокатили» избиратели, и Черчилль потерял депутатское кресло.
В чем дело? Что случилось? Неужели евреи, чьи интересы он так рьяно защищал, отвернулись и предали своего благодетеля? Нет, ни в коем случае. Один из лидеров манчестерской еврейской общины, Джозеф Дальберг, написал Черчиллю после поражения: «Утешением для меня служит то, что я сделал все, что мог, для вашего успеха, и в том, что касается ваших еврейских избирателей, вы не должны были быть разочарованы. Если бы другие группы избирателей так же сплотились вокруг вас, вы бы выиграли с большим перевесом. Согласно нашим подсчетам, на вашей стороне было не менее 95 процентов еврейских избирателей» (34). Нет, дело-то как раз в том, что своей проеврейской позицией Черчилль настолько отличился и прославился, что совершенно осточертел остальным двум третям избирателей и резко оттолкнул всех неевреев, которые не захотели дольше терпеть еврейского агента, политика-юдофила, и дружно восстали в небывалом единении, чтобы не дать ему победить.