Present Perfect Continuous - стр. 18
Назавтра я сделал перерыв: поехал после работы к родителям – навестить и, заодно, помыться в ванне.
Но в следующий вечер снова был у Фаины. Доделал проводку, взялся за остальные доделки.
В четверг она уже начала ставить посуду, хрусталь и безделушки. Это она, по-моему, делала не совсем как надо.
– А ты говори, как, – сказала она и делала дальше уже по моим указаниям. Беспрекословно переставляла, и не один раз, если сразу не получалось.
Так дотянули до следующей субботы. Домой я не ездил, каждое утро уходил на работу от нее, – она вставала раньше меня, чтобы накормить горячим завтраком, сама утром только пила чай вместе со мной, – и вечером ехал к ней сразу после работы.
В субботу утром проснулись почти одновременно. Оглядели комнату: все было уже сделано, она выглядела очень современно. Не хватало только паласа на пол.
– Ну что, подъем? Завтракаем по быстрому – и куда-нибудь. А?
– Куда спешить: суббота. И уходить отсюда теперь не хочется. – Она поцеловала меня, обняла полной белой рукой. Тело ее манило теплом. «Неделя уже прошла: можно».
Но она начала опять дремать, и я не стал ее тревожить. Ушел на кухню, сварил черный кофе, закурил. Потом от нечего делать стал осматривать квартиру.
Очень она была необычная. Сам дом старый, с обшарпанной лестницей и грязными окнами на ней; сыроват – штукатурка кое-где вздулась. Комнат две. Та, где стоит «стенка», метров пятнадцать, должно быть. Другая поменьше, метров десять, длинная – там сейчас не пройти: заставлена мебелью, которую мы туда впихнули, освободив коридор. Он – особенно интересен: от стенки до стенки руками, поднятыми на уровень плеч, не достанешь. В нем две большие ниши: в одной вешалка с галошницей и полочка для телефона. Вторая – огромная совсем: два метра длиной, полметра глубиной, метр восемьдесят высотой. Если снять старый гардероб с нижней части – влезет. Надо ей сказать.
Наскучивши болтаться, вернулся на кухню, поставил варить макароны. Разбудил ее, когда они были уже готовы.
– Ой, да зачем ты, я бы сама. Разбудил бы меня, – но я видел, что было ей страшно приятно.
Потом я потащил ее на улицу. Хотелось сходить в какой-нибудь музей, но она взмолилась: устала за прошлую неделю, а там опять на ногах, ходить все, – не сегодня, ладно? Я уступил: пошли в кино.
До начала сеанса заглянули в буфет, уселись за столик: я с пивом, она – лимонадом.
– Феликс! – неожиданно услышал я хорошо знакомый голос. Ирка, двоюродная сестра. О Господи!
Ощупывание взглядом. Фая ничего не понимает, но начинает улыбаться довольно таки жалкой улыбочкой.
С сестрой какая-то перезрелая знакомая. Некрасивая, но с претензией. Не исключено, что Ирка хочет нас познакомить: вероятно, даже, что оказалось с этой знакомой в кинотеатре, случайно увидев, что я туда вхожу, – присутствие со мной женщины ее не смутило. Она же может просто познакомить, показать. На всякий случай.
Глядит на Фаину. Сегодня она сначала обсудит со своей мамой, моей родной тетушкой Елизаветой, – и позвонят, а может быть, и подъедут к моей маме. Обсудят все – внешние данные и все возможные варианты и последствия. То, что терпеть не могу – быть темой.
Но внешне сейчас все в рамках: несколько слов, ничего не значащих, но достаточных, чтобы я мог успеть рассмотреть ее приятельницу. «Спасибо, я не хочу» – на Фаино предложение лимонада. И ушли в фойе. Я заметил только, когда входили в зал, как они со своих мест нас рассматривают: сестра – Фаину, знакомая – меня.