Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г. - стр. 25
Эскадрилья дисциплинированно держалась на курсе, даже несмотря на сильный и точный зенитный огонь. Бомбы вряд ли легли кучно, потому что мы сильно удалились друг от друга, чтобы избежать массированного огня.
Внезапно сверху и между нами появились русские истребители, прежде чем мы могли бы снова собраться в закрытый оборонительный строй. Я мог видеть только три Як-16, один из которых был сбит Me-109 из нашего эскорта.
Хотя большинство машин уходили курсом на север над Азовским морем, мы решили искать спасение в плотном облачном слое на западе. И в самом деле, нам удалось быстро укрыться невредимыми под «белое одеяло». К сожалению, чуть севернее линии фронта, проходившей в то время на перешейке к северу от Феодосии, облака рассеялись».
Там Не-111 «1G+FL», в котором летел Райф, подстерегал сюрприз. По самолету, внезапно появившемуся из облаков на высоте 2 километра, открыла огонь немецкая зенитная артиллерия. Перед самолетом вспухли характерные черные облака разрывов 88-мм снарядов, а затем и белые облачка малокалиберных снарядов.
«Должны ли мы быть сбиты теперь, после того как с удовольствием избежали русской противовоздушной обороны, причем собственными зенитками?! – возмущался летчик. – В отчаянии я выстрелил из сигнальной ракетницы. Товарищи увидели нас и прекратили огонь… Мы в очередной раз были на волоске от смерти!»[26]
Однако далеко не всем так везло, как Райфу. На следующий день во время налета уже III./KG27 на Керчь зенитным огнем был сбит Не-111Н-6 «1G+HR» лейтенанта Хайнца Швеппе из 7-й эскадрильи. При этом сам пилот, которому незадолго до этого исполнилось 22 года, выпрыгнул с парашютом и попал в плен, а вот остальные члены экипажа пропали без вести.
Попутно с налетами на Керчь и порты Кавказа в апреле бомбардировщики 4-го воздушного флота провели серию стратегических авиаударов по железным дорогам к востоку от Дона, а также совершили налеты на химический завод № 204 в Котовске (рядом с Тамбовом), авиазавод в Воронеже, а 22 апреля командир I./KG27 «Бёльке» получил приказ произвести налет на Сталинград.
Как только стемнело, «Хейнкели» поднялись в воздух и, набрав высоту 5000 метров, направились на восток. Расстояние до города составляло около 900 километров, поэтому операция представлялась довольно сложной. Бомбардировщики шли в легком облачном слое, при этом ясная лунная ночь облегчала ориентирование на местности. При подходе к цели облака рассеялись, и вскоре летчики увидели внизу блестящую ленту реки. Пройдя над большим изгибом Волги и островом Сарпинский, являвшимися основными ориентирами, самолеты повернули в сторону Сталинграда.
Райф, летевший в Не-111 «1G+FL» из III./KG27, впоследствии вспоминал: «Город можно было легко найти и без этой светлой ночи, так как там был сильный зенитный огонь, но разрывы были на дистанции от нашей атакующей машины, к тому же небо освещали более 50 прожекторов. При атаке цели мы использовали тактику бесшумного полета с приглушенными, сильно задросселированными моторами на пониженных оборотах. Благодаря этому мы вводили в заблуждение звукоулавливатели так, что ни зенитки, ни прожекторы не могли нас «прихватить».
Объекты атаки были поделены между экипажами, в частности, Не-111 «1G+LH» лейтенанта Хорста Эйхлера наносил удар по артиллерийскому заводу «Баррикады». В ходе налета на город были сброшены несколько десятков тяжелых фугасных бомб и тысячи мелких зажигалок. Только на тракторный завод и прилегающую территорию упали около 1500 зажигательных бомб и 15 фугасок. Были повреждены цеха, полыхали дома в жилом секторе. Многочисленные очаги пожаров возникли на заводах «Баррикады» и «Красный Октябрь». Кроме того, несколько бомб разорвались на железнодорожной станции Сталинград-2 и в речном порту. Несмотря на сильный заградительный огонь, все «Хейнкели» благополучно вернулись обратно в Кировоград после шести с половиной часов полета. При этом советских ночных истребителей в воздухе замечено не было