Прерванная бесконечность - стр. 12
На горизонте появились необычные корабли: огромные деревянные ладьи, двигавшиеся сами по себе. Когда они подошли к берегу, я увидела, что лодки ощетинились вёслами. Значит, люди в этом мире всё-таки тоже водились.
Три ладьи причалили, а две остались дрейфовать неподалёку. На берег высыпались низкорослые темнокожие мужчины в длинных рубахах и головных уборах, напоминающих платок, закреплённый обручем. Каждый третий нёс на спине холщовый мешок.
Птицы, заметив приближающихся людей, сразу улетели. А люди – для себя я назвала их «арабы», так как сходство было велико – разбились на небольшие группы и пошли в заросли. Я отправилась за ближайшей группой.
Арабы остановились недалеко от берега и стали развязывать мешки. Они разложили фрукты, орехи, сладости, похожие на лукум, прямо на земле. Затем расставили широкие кубки и разлили по ним цветочный нектар с приторно-сладким запахом.
– Что они делают? – спросила я.
– Приманивают птиц.
– На сладости?
– Да, гамаюн любят фрукты и орехи, а не мух и червяков, – усмехнулась Ирма.
– Я бы тоже предпочла конфеты мухам.
Арабы разложили приманку и притаились в кустах, замаскировавшись широкими пальмовыми листьями.
– Не разговаривать и ни о чём не думать! – раздался крикливый высокий голос одного из мужчин. – Оуш, твоя голова торчит из-за листьев, пригнись и сиди тихо.
Странно, я слышала незнакомый язык, но понимала, о чём идёт речь.
– Почему…
– Так уж Проводники устроены, – перебила Ирма, – что понимают языки всех миров. А вот клиенты такими талантами не обладают. И тебе придётся переводить.
– Понятно. Проводник, да ещё и переводчик…
– Смотри, наша птица прилетела!
Золотистая птица-гамаюн приземлилась недалеко от разложенной приманки. Она осторожно подошла к одному из кубков и склонилась над ним. В этот момент ближайший мужчина выскочил из укрытия и набросил сеть. Ещё двое подбежали к удачливому охотнику и помогли ему затолкать птицу в клетку. Клетку они положили в большой кожаный мешок и отправились к берегу.
Мы с Ирмой последовали к ладье за арабами и птицей.
– Теперь ты должна попробовать ускорить время, – раздался голос Ирмы, – Представь циферблат и начни вращать часовую стрелку.
Сделала так, как сказала Ирма. Ничего не произошло. Мы стояли на палубе деревянной ладьи, а арабы рассаживались по скамьям и брались за вёсла.
– Крути стрелки быстрее, – посоветовала Ирма.
– Легко тебе говорить! Это же моё первое путешествие! – попыталась я оправдаться.
– Не отвлекайся, сосредоточься на часах. У тебя получится.
Я снова представила циферблат и стала крутить короткую стрелку. Ладья с бешеной скоростью полетела по морю.
Через десять оборотов мы оказались на другом берегу, а ещё через два – в белоснежном дворце.
– Останови часы, – сказала Ирма.
Я подчинилась.
– Это было здорово! – от восторга голос срывался. – Не знаю, что меня больше поразило: птицы с человеческими лицами или перемотка времени?!
– Первый раз всегда самый запоминающийся, – я не могла видеть мимику Ирмы, но, казалось, что она улыбается.
Дворец принадлежал то ли богатому купцу, то ли приближённому местной власти. Арабы получили за птицу мешок золота, размером с десятикилограммовый арбуз. Судя по их довольным лицам, сделка оказалась удачной.
Вместе с птицей-гамаюн мы очутились в маленькой комнате без окон. Посередине стоял мраморный стол. Слуга поставил на него клетку, накрытую красной тканью. И ушёл.