Препараторы. Сердце Стужи - стр. 10
– Простите, простите, расступитесь, расступитесь… – ему пришлось пробиться через небольшую толпу, собравшуюся на Площади Инженеров, несмотря на ранний час – за разномастными спинами маячила знакомая фигура в старом коричневом пальто.
Пару раз кто-то шипел ему вслед – тогда Унельм, не оборачиваясь, показывал разъём на запястье и карточку отдела. Шипение тут же затихало.
– Гарт. Я ведь написал: «так быстро, как сможешь».
– Да я даже не поел! – сказал Унельм, улыбаясь. – Только вскочил – и сразу к вам…
– Ты у меня доиграешься, Гарт, – беззлобно отозвался Олке. – Между прочим, у тебя крошки на воротнике. Идём.
Унельм последовал за ним – в сторону высокого особняка из тёмного камня, инкрустированного тут и там эвеньевым рогом. Мрачноватое место – даже деревья вокруг были какими-то серыми и пожухлыми, несмотря на журчание садовых фонтанчиков у их корней.
По периметру мрачного особняка оказались расставлены охранители – оружие в руках, сразу над ним – постные лица.
На пороге, попивая кофе, стояли старший охранитель Гельт, всегда напоминавший Ульму средних размеров недоброго медведя, и Вирна – кропарь лет тридцати пяти. Вирна не была членом их отдела, но консультировала и их, и охранителей. Стройная, с копной золотых кудрей и безупречной осанкой, она произвела на Унельма немалое впечатление, когда Олке впервые представил их друг другу.
Завидев Ульма, она ослепительно улыбнулась – а вот Гельт явно не обрадовался.
– Что он здесь делает? – буркнул он, обращаясь к Олке.
– И вам доброе утро, – вставил Унельм, улыбаясь Вирне.
– Кому утро, а кто со вчера на ногах. Только птенцов для полного счастья мне здесь и недоставало…
– Гарт – мой помощник, – спокойно сказал Олке. – Его работа – быть здесь. Помогать мне – и учиться, чтобы однажды работать самостоятельно. Все готовы?
– Давно готовы, – пробурчал Гельт.
– К счастью, никто ничего не трогал, – сказала Вирна своим певучим голосом. – К охранителям обратились сразу. В комнату никто не заходил… Сразу после того, как увидели, что внутри.
Вслед за Гельтом, Вирной и Олке Унельм зашёл в прохладную прихожую с потолком высоким, как в храме Души. Свет почти не проникал сквозь плотные зелёные стёкла, но валовые светильники были приглушены.
– Хозяева были за городом, но уже едут сюда, – сказала Вирна, проходя вперёд. – Прислугу мы выставили. Так что мы здесь одни. Пока не было никого, кроме фототиписта. Нам сюда.
Это Унельм и так уже понял – по тяжёлому, сладковатому запаху. Он задышал ртом.
– Что, голова закружилась? – спросил ехидно Гельт, но Унельм удержался от ответной шпильки.
– Нет, я в порядке.
Вирна открыла двустворчатую дверь, ведущую в просторную комнату со сводчатым потолком.
– Господин Аллеми – очень набожный человек.
«Оно и видно», – подумал Ульм. Там, где в большинстве богатых особняков располагалась гостиная, здесь соорудили настоящий маленький храм. Изображения Мира и Души, Снежной девы и её слуг, свечи, плавающие в чашах, курящиеся по углам благовония, гонг у стены…
А под гонгом Унельм увидел то, из-за чего они пришли.
Крови было много – так много, что невозможно было поверить, что вся она вылилась из одного человеческого тела.
Унельму ужасно хотелось отвернуться, но он чувствовал на себе взгляд Гельта – и смотрел, пока не заслезились глаза.