Прелести жизни книга первая мера жизни том-2 - стр. 8

Брата не было ни живого, ни мёртвого. Родственники тревожно и виновато смотрели на меня. Никак не могла понять, что случилось в Старом хуторе в моё отсутствие.

– Кто-нибудь скажет мне, где Гурей? – строго, спросила родичей. – Вы, что молчите, как рыбы?!

– Баба Маня! – начал говорить за всех Пётр Выприцкий. – Когда дедушка Гурей нас всех выгнал из Старого хутора, то стал ломать последнюю стенку в хате-мазанке. Вечером мы все пришли домой. Деда нет. Мы думали, что дед отправился к своим друзьям или на рыбалку. Но возле речки и у друзей его не было.

Мы обыскали весь Гудермес и все дома родственников, но деда не нашли. Тогда, на следующий день, мы разобрали по саманному кирпичику всю стену.

На краю стены нашли пучок его седых волос. В глубине сада нашли семь кучек пепла, возможно, что это осталось от семи странных книг, которые он сжёг перед смертью?

Среди вещей деда в сундуке нашли интересный лист с какими-то лицами и странными записями. Мы ни знаем, что здесь изображено. Пётр подал мне находку. Это был лист от странной книги, похожий на металлическую фольгу.

Стала изгибать лист в разные стороны и при ярких солнечных лучах увидела карту и какие-то неизвестные мне знаки с изображением двух лиц, мужского и женского. Возможно, это были лица Эль-русса и Лейлы? Так думаю, по той причине, что на обрывке обычного листа был перевод стихов с арабского языка –

В святых местах. Где пуп Земли.

Живёт моя любовь – Лейли.

В разлуке жизнь невыносима.

Пока душой не остыну,

Вернусь туда, к родному сыну.

Искали мы Гурея до конца месяца, но нигде его так и не нашли. Кто-то предложил похоронить то, что осталось от Гурея. Может быть, он опять явится, как в прошлом веке, в день своих похорон?

Вообще была против подобной затеи. Как можно похоронить того, кого нет в мёртвых? Взамен ничего другого не придумала. На необычные похороны без покойника собрались родственники, которые проживали в Гудермесе.

На свои импровизированные похороны брат не явился. Все присутствующие на похоронах поняли, что потеряли деда навсегда. Похоронили волосы Гурея и останки странных книг на родовом кладбище, рядом со всеми родственниками по линии Выприцких и Ивлевых, с которых и начинался на Северном Кавказе род терских казаков.

Теперь они все лежали рядом, кроме Гриши, который завещал похоронить себя в станице Каргинской, чтобы не возить его в Старый хутор. Видимо, Грише хотелось, чтобы Выприцкие продолжили свои корни в станице Каргинской.

Но, возможно, так, что брату Грише было все равно, где его похоронят родичи? Когда ни стало рядом никого из моих братьев и сестёр, то почувствовала себя совершенно заброшенной.

Рядом кипела другая жизнь, совершенно неизвестная мне. От моей прошлой жизни остались – сад с бревном, старенькая русская банька, столетний сарай, родовое кладбище, через речку Белку полусгнивший висячий мост, который был связующим звеном мирной жизни между терскими казаками и чеченцами.

За мостиком с левой стороны, на месте бывшего чеченского аула, старый кирпичный завод, из кирпича которого построили Гудермес. С правой стороны, от совхоза «Кундухова», холмики из развалин бывшего хутора Ивлевых, который был разрушен чеченцами.

Там до сих пор никто не решился строить жилье. По воскресным дням хожу на родовое кладбище, поправляю могилки родных. Тут лежит и Устин, мой бывший кучер и друг всей семьи.